Доктрина смущения
В конце августа в Отделе внешних церковных связей Московского
патриархата состоялись слушания Всемирного русского народного собора,
посвященные “Русской доктрине”.
800-страничный документ содержит стратегию экономического, политического,
культурного развития России на основе “духовно-нравственных ценностей,
традиционных принципов русской цивилизации”. Программа, созданная еще в 2005 г.
по инициативе фонда “Русский предприниматель”, теперь издана отдельной книгой,
над ней работали 70 экспертов, в числе которых А. Кобяков, В. Аверьянов, В.
Кучеренко (М. Калашников), Егор Холмогоров, практически все авторы сайта
"Правая.Ру" во главе с его главным редактором Ильей Бражниковым и др. Как было
сказано в пресс-релизе, эта “программа консервативных преобразований за 4-5 лет
способна вернуть страну в нормальное состояние”.
Работа над концепцией будет продолжена. Уже в феврале 2008 г.
на XII Всемирном русском народном соборе тем же коллективом будет представлена
доктрина “Молодежь России”, а к лету 2008 г. они берутся создать “Программу
среднесрочных преобразований России” — “практическое руководство к действию” для
президента и правящей партии. Последний документ будет обсуждаться на Соборном
съезде Екатеринбургского отделения ВРНС 17-20 июля 2008 г. Кроме того, доктрине
будет посвящена конференция, которая пройдет 2 ноября в храме Христа Спасителя в
рамках выставки-форума “Православная Русь”.
Сами авторы так характеризуют концепцию в своем
пресс-релизе: она “содержит в себе символ веры в Россию, особую цивилизацию, мир
миров, который не нуждается во внешнем обосновании”. Для разработчиков документа
Россия “стоит в ряду таких духовных символов, как “Бог”, “святыня”, “вера”.
“Сегодняшняя Россия является продолжением исторической России – политический и
правовой разрыв с Московским государством, Российской империей или Советским
Союзом не признается, поскольку их никто не упразднял”. В противовес “модной на
Западе” теории отмирания государства авторы предлагают “создать государство
нового типа”, при этом “не бояться “выскочить из Евразии” или “выпасть из
Европы”. “Миссия Русской цивилизации – удержать род людской от катастрофы.
Спасая себя, великая Россия спасает и все человечество”.
С высокой оценкой доктрины
выступил заместитель
главы ВРНС, председатель ОВЦС МП митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл
(Гундяев). Он подчеркнул, что “фундаментальным ядром” программы является идея о
том, что “модернизация страны может осуществиться только на основе базисных
ценностей российской цивилизации”. Митрополит опасается, что “очередные выборы
могут повлиять на изменение базисной парадигмы общества и государства”. Вдруг,
не приведи Господь, произойдет реабилитация либеральных ценностей? Или наконец
будет ясно и четко сформулирована мысль, что либеральные и христианские ценности
совсем не всегда противоречат друг другу, а, наоборот, во многом совпадают?
4 СЕНТЯБЛЯ 2007, 14:34 Борис Фаликов, религиовед:
"Русская доктрина" не один год вызревала в среде православно
ориентированных молодых консерваторов. В основе ее критика российского
либерализма 90-х годов. Сейчас, когда эта критика стала общим местом, стоит
отметить лишь один момент "Русской доктрины", который, как это ни парадоксально,
роднит ее с объектом критики. Это крайний утопизм. Либералы мечтали, что Россия,
сбросив коммунистическое иго, станет нормальной страной с рыночной экономикой и
демократическими свободами. Мечты эти не имели под собой эмпирической базы, и
неудивительно, что они не осуществились. "Русская доктрина" также носит
совершенно умозрительный характер. Это странная смесь славянофильства с
евразийством, которая возникла в головах нового поколения интеллектуалов,
возмечтавших о великой России.
Мечты о новом могуществе определяют и их отношение к
православию. Для них оно, прежде всего, великодержавная идеология, способная
сплотить народы России под знаменем “русской веры”. Это какое-то “силовое
христианство”, которое не имеет ничего общего с учением Христа и абсолютно не
применимо в условиях многонациональной и поликонфессиональной страны.
Мечтать о величии – совсем не грех, беда в другом. Наши
младоконсерваторы, основываясь на своем небольшом жизненном опыте, постоянно
говорят о том национальном унижении, который им пришлось пережить, когда рухнула
великая держава – СССР. Их счастье, что им не довелось пережить настоящего
унижения, когда великая держава отнимала возможность свободно выражать свои
мысли. Они-то такую возможность получили автоматом и не подозревают, как легко
ее потерять, если, не дай Бог, мечты о прежнем величии начнут воплощаться в
жизнь.
4 СЕНТЯБЛЯ 2007, 12:31 Андрей Игнатьев, социолог:
Вся эта история с публикацией очередного “русского проекта”
была бы просто смешной, если бы не вызывала такой нестерпимой грусти — прежде
всего потому, что в эту историю (судя по тому, что можно было увидеть и
прочитать на мониторе компьютера) вляпался владыка Кирилл, которого я всегда
считал одним из наиболее вменяемых и перспективных деятелей Церкви Христовой в
России.
Еще потому, что авторы предлагаемого “русского проекта”
всерьез – как об одном из ключевых предпосылок его реализации – говорят о
какой-то аристократии, к тому же самозванной, иными словами, о том, что в
проектируемой ими России власть и деньги будут передаваться исключительно по
наследству (ничего иного слово “аристократия” реально не означает). Между тем,
очевидно, что в “постсовременных” обществах будущее любого политического режима
определяет та перспектива, которую он открывает перед парнями и девушками с
рабочей окраины маленького провинциального городка (“народом”, попросту говоря).
Наконец, отечественным политическим элитам следовало бы уже
понимать, что так называемая идеократия, т.е. успешная трансформация общества в
соответствии с какой-нибудь “объемлющей” социальной теорией (все равно – Маркса,
фон Хайека или кого-нибудь из авторов “русского проекта”), реально осуществима
исключительно на волне массового революционного насилия (как в Петрограде 1917
или в Тегеране 1979 года), а следовательно – предполагает в качестве своего
исходного условия крупномасштабный национальный кризис; между тем, в повестке
дня сегодня по-прежнему “великая Россия”, а вовсе не “великие потрясения”.
Утешает одно: каждый, кто внимательно читал Н.В. Гоголя или
хотя бы поэта Николая Олейникова, прекрасно понимает, что Россия – классическое
“заколдованное место”, где никогда ничего ни у кого не получается (ни
“просвещенная монархия”, ни “научный социализм”, ни даже обыкновенная демократия
и рынок); конфузом (в лучшем случае) обернется и обсуждаемая нами затея.
4 СЕНТЯБЛЯ 2007, 12:27 Игумен Петр (Мещеринов):
Игумен Петр – сотрудник Патриаршего молодежного центра при
Даниловом монастыре
Явилась на свет Русская Доктрина – творчество большого
авторского коллектива, в составе коего, правда, не замечены ни интеллектуалы, ни
профессионалы. Рождалась доктрина долго и мучительно. Место рождения – один из
греческих островов, что, вообще-то говоря, несколько странно: неужели столь
любящие Россию граждане не нашли для вдохновенья ни один из уголков нашей
необъятной Родины? Вот, скажем, город Краснокаменск Читинской области –
прекрасное место, презентовали бы доктрину там, а не на Корфу… Средиземноморский
воздух, очевидно, весьма способствовал возгреванию патриотических чувств, но,
увы, отрицательно сказался на смысле документа. Перед нами текст объёмом чуть ли
не в 800 страниц. В нём сообщается urbi et orbi весьма свежая мысль, что у
России особый путь; заключается он в том, что “Россия – это система стропил,
поддерживающих свод над всеми народами мира, дарующая мировому целому равновесие
и стабильность” (в медицине такое умонастроение квалифицируется вообще-то как
mania grandioso). Также заявлено и о том, что у России своя цель; но что именно
это за цель – отчётливо не говорится. Это, впрочем, понятно: авторы самозабвенно
любят всё советское (до перестройки), опричнину и монастыри времён преподобного
Сергия Радонежского. Если бы они прямо сказали, что цель России – управляемый
“сетевой смыслократией” и охраняемый державными опричниками ГУЛАГ, в котором для
всех граждан обязательна ежедневная трёхразовая молитва, то с “Русской
доктриной” было бы всё предельно ясно. Туманность же здесь “на руку”: вряд
ли кто осилит хотя бы часть текста, ибо читать документ невозможно; а название,
согласитесь, величественное. Может быть, именно на это авторы и рассчитывали.
Общественное значение “Русской доктрины”, на мой взгляд, –
нулевое (впрочем, авторы изо всех сил стараются создать обратное впечатление). К
кому она обращена? К власти? Но власть и без всякой “Русской доктрины” успешно
справляется с построением в нашем отечестве прочного и добротного феодализма. К
народу? Не думаю, что россиянам, каких бы взглядов они ни придерживались,
понравилось бы практическое осуществление доктрины. Впрочем, в этом авторы могут
(и должны, наверное) показать всем пример: пересесть на отечественные
автомобили, перестать ездить отдыхать за враждебную границу (уж не говоря о
деловых контактах с нею или об обучении там своих детей); кто курит, перейти на
отечественную “Приму”, выкинуть из дома всю иноземную бытовую технику и т.п.
В наше относительно свободное время на свет может появиться
любая писанина. Какие угодно доктрины (разумеется, не противоречащие
“генеральной линии партии”) могут ваять политики и общественные деятели,
либералы, консерваторы, националисты, космополиты, коммунисты, антилибералы,
антикоммунисты, коллективы авторов, группы граждан, вплоть до пациентов больницы
им. Алексеева, а также многочисленные и разнообразные частные лица. “Русская
доктрина” – не более чем выспреннее словоблудие. Ни практического смысла, ни
политического значения она не имеет. Я опасаюсь лишь того, что в её “сферу”
окажется втянута Русская Церковь. В тех условиях, когда для части сегодняшних
православных важнее не Евангелие Христово, а политиканствующее околоцерковное
“идеологическое строительство”, вполне может произойти “признание” “Русской
доктрины” (или чего-нибудь вроде неё) выражением “церковного отношения” к тем
вопросам, на освещение которых доктрина претендует. Но Церковь в “Основах
социальной концепции” уже выразила свой, взвешенный и именно церковный, взгляд
на многие вопросы этого рода. Кроме того, в этой области существуют и
основополагающие книги, в которых давно всё сказано – например, “Оправдание
добра” великого русского философа Владимира Соловьёва. Творцам доктрины, а также
православным христианам, всерьёз её воспринимающим, я дерзну порекомендовать
внимательно изучить эту книгу. От этого уж явно будет больше пользы, чем от
чтения “Русской доктрины”…
(Ежедневный журнал, 04.09.2007)
