Глава 6. КУЛЬТУРА ВЕЛИКОЙ НАЦИИ
Чувство причастности к уникальной цивилизации должно сознательно
культивироваться
Русская
культура неотделима от чувства
совести. Совесть – вот что
Россия принесла в мировое
сознание.
Г.В. Свиридов
1. Иметь честь быть русскими
Культура национальна. Она существует всегда в национальной
форме и ни в какой другой существовать не умеет. Культурные ценности мирового
значения всегда имеют национальный характер и создаются на национальной почве,
на базе национальной традиции.
Русские всегда сознавали себя носителями высочайшего уровня
культуры, имеющей специфическую окраску. В самых разных классификационных схемах
Россия неизменно оказывается в “высшей лиге” – русские обладают развитым
“производящим хозяйством”, они наследники высокой средиземноморской культуры,
глубокой и возвышенной индоевропейской культурной традиции, они полноправные
преемники античной традиции Древней Греции и Рима, в особенности – через
Византию, они – носители Христианской Веры и христианской цивилизации в ее
древнейшей и чистейшей православной традиции. Наконец, они обладатели широко
признанной европейской культуры, без вклада России европейский культурный космос
невозможно себе представить. Другими словами, по всем шкалам русская культура
является культурой высочайшего уровня, но развивающейся в своем направлении и по
своему пути.
Однако сравнительно недавно “оказалось”, что, по мнению
влиятельной группы лиц и в самой России, и за рубежом, Россия отнюдь не обладает
культурой высочайшего уровня, поскольку далеко вперед вырвались основанные на
принципах либерализма и рыночной модели культуры западные. Обладая рядом
преимуществ, проявивших себя, правда, далеко не во всех сферах человеческой
жизни, они тем не менее считают необходимым навязывать себя в качестве
передового образца и поощряют третирование остальных культур как “низших”.
Мы полагаем, что после очередного витка вестернизации
необходима культурная “переоценка ценностей”: еще в советское время очень четко
работал критерий “наше – не наше” (это наши достижения, этим можно гордиться, а
вот это недостойно советской культуры, советского человека!). Теперь, с распадом
общности “советский народ”, необходимо выстроить подобную оппозицию на иных
основаниях. При этом всему положительному в культуре надо возвратить или
присвоить эпитет “русский”: русский лен, русская авиация, русское
кораблестроение, русская армия, русская промышленность, русский космос, русское
кино и т.д. и т.п. Все негативное – должно быть противопоставлено русскому как
чужое, космополитическое, вырожденческое, псевдокультурное. Так, не может быть
никакой русской (и даже российской) эстрады, никакой “новой” русской литературы,
если она не отвечает критериям русскости, равно как русской мафии, русского
бандитизма, русской проституции и уж тем более русского бескультурья, халатности
и головотяпства – одним словом, приветствоваться (и соответственно поощряться,
премироваться и т.д.) может только то, что узнается как “русское”.
Космополитическая же поп-культура должна быть маргинализирована, как либералы в
свое время маргинализировали все русское. Также должно быть маргинализировано
приписывание русским пороков и недостатков, которые, если рассуждать здраво, не
являются специфически национальными или племенными.
Все крепкое и серьезное, все долговечное создается под
давлением – так же и в отношении культуры и искусства хороший вкус воспитывается
не сам собой, не благодаря рыночной свободе и стихийному самоотбору, но
благодаря целенаправленному воспитанию.
Традиции так называемой “высокой культуры”, то есть
признанных классических образцов, должны оставаться достоянием всей нации, а не
только интеллектуальной и художественной “элиты”. Здесь важно понимать, что все
крепкое и серьезное, все долговечное создается “под давлением” – так же и в
отношении культуры и искусства хороший вкус воспитывается не сам собой, не
благодаря рыночной свободе и стихийному самоотбору, но благодаря
целенаправленному воспитанию. Как бы кто ни относился к обилию
классической музыки, литературы на радио и телевидении в советское время,
необходимо признать, что это были признаки не “тоталитаризма”, а, напротив,
разумной, взвешенной и ответственной государственной политики в области
культуры. Сегодня, в пику тогдашнему курсу, происходит отлучение нации в
повседневной культуре от традиции и классики.
Опыт целенаправленной, а не свободно-рыночной культурной
политики – это отнюдь не только социалистический или “тоталитарный” опыт. “В
Японии, – свидетельствует профессор Московской консерватории В.В.
Медушевский, – в общественных местах если и звучит музыка, то, как
правило, русская, особенно Чайковского, с ее специфической интонацией –
возвышенной совестливой добротой. Поэтому и спокойствия больше в людях”.
Традиции так называемой высокой культуры, то есть признанных
классических образцов, должны оставаться достоянием всей нации, а не только
интеллектуальной и художественной “элиты”.
Японский опыт представляет для современной России несомненную
ценность. Планомерную работу по выработке национального культурного самосознания
там начали после поражения во Второй мировой войне. Это была катастрофа, и не
только экономика страны, но и самосознание ее людей пребывали в руинах. Японские
власти пришли к выводу, что фундаментальная наука может оказать огромное влияние
не только на общекультурное состояние нации, но и на политическую стабильность и
даже на производительность труда. Так, японские лингвисты поставили перед собой
цель через изучение японской речи глубже проникнуть в собственное национальное
сознание; они стали исследовать поведение среднего японца, выраженное через его
речь. Так возникло лингвистическое направление, основанное на теории “языкового
существования”, “гэнго сэйкацу”. В результате через специальные кампании на
телевидении и в прессе нация начала все глубже включаться в процесс
самоидентификации. Японцы стали лучше понимать себя и в конце концов выработали
такую форму хозяйствования, которая в большей степени соответствовала их
конкретным особенностям, а следовательно, была наиболее эффективна. Вместо
того чтобы ради “свободы слова” поднимать на щит свои национальные недостатки,
японцы стали культивировать свои национальные достоинства. И тогда
теория стала превращаться в практику.
В России подобную исследовательскую работу вели философы и
писатели XIX – начала XX века: Достоевский, Н. Лосский, Розанов, Вышеславцев, С.
Булгаков и многие другие. В наше время в направлении, близком к “гэнго сэйкацу”,
пошли современные лингвисты – представители перспективного ответвления
филологии, которые исследуют “языковую картину мира”; с другой стороны к этой
теме подошли и традиционалисты.
Мы полагаем, что работа по моделированию русского национального самосознания
должна стать государственной. Ее результаты должны быть использованы в
официальной идеологии, в процессе создания новых произведений литературы и
искусства. Дело воспитания чувства национального достоинства, самоуважения
не может быть пущено на самотек ввиду его чрезвычайной важности для нашего
будущего. Русские дети должны расти уверенными в себе как носители
национального начала, осознавая себя представителями великой цивилизации,
исторической семьи, принадлежность к которой – великая честь. Причастность к
русской нации, к русской культуре, к России как государству не должна
рассматриваться как дарованная по рождению или легко приобретаемая вместе с
гражданством – имя “русского” надо заслужить, нужно освоить минимум культурных
богатств России, чтобы эта принадлежность стала реальностью.
ОГЛАВЛЕНИЕ ДАЛЬШЕ
