РАЗГОВОР ПО СУЩЕСТВУ
Портал “Мир России”, 30 декабря 2005 года
7 октябре 2005 года, в день святого игумена Земли русской
Сергия Радонежского, для участия в “Русской неделе на Корфу”, посвящённой памяти
великого русского флотоводца, святого праведного Феодора Ушакова, воина
непобедимого, 206 лет не только провозгласившего, но и своими деяниями
утвердившего православную доктрину на освобождённой им греческой земле
(Республике Семи Островов), на остров Керкиру прибыла большая группа
предпринимателей, священников, журналистов, артистов, кинематографистов,
политологов, философов, богословов, писателей, историков, среди которых был и
заместитель Главы Всемирного Русского Народного Собора (ВРНС), Председатель
Союза писателей России, доктор исторических наук Валерий Ганичев.
В основе Доктрины Ушакова лежали: духовная основа островов –
историческое православие; политическая – демократическая
конституция, учитывающая исторические традиции; развитие образования;
утверждение греческого языка; мир и порядок Островах; развитие дружеских связей
с Россией. Поэтому именно здесь державными потомками прославленного адмирала и
была впервые представлена “городу и миру” фундаментальная работа многочисленного
авторского коллектива российских учёных – “Русская доктрина” (“Сергиевский
проект”).
По возвращении на родину Валерий Николаевич обратился к
писателям, учёным, политикам, широкому кругу общественности с предложением
провести в СП России в рамках Соборной встречи ВРНС обсуждение столь масштабной
работы, с подробным освещением его в СМИ. Обсуждение было назначено на 1 декабря
2005 г .
Надо сказать честно, мероприятия, проводимые Союзом писателей
России, не особо жалуют либерально-демократические СМИ, с большим трудом
пробиваются репортажи о важнейших событиях общественно-политической,
литературной жизни страны, в которых принимает участие державный,
государственно-патриотический творческий союз, в радиоэфир, на телеэкраны. А
вокруг имени председателя СП России Валерия Ганичева, порой кажется,
просто-напросто царит заговор молчания… Вот и на этот раз в редакции многих
десятков отечественных и зарубежных печатных и электронных СМИ пресс-центром СП
России были направлены приглашения принять участие в освещении столь серьёзного
события. Справедливости ради надо сказать, что на призыв писателей откликнулись
редакции нескольких российских газет и журналов, телепрограмма “Русский взгляд”,
первый канал РТВ.
А лицо истинной демократии среди зарубежных СМИ, быть может,
впервые за “перестроечные годы”, защитила Русская служба радиостанции Би-Би-Си…
и в согласованный с пресс-центром СП России время – а именно 8.50 – в утреннем
эфире планеты зазвучал голос председателя СП России, его ответы на вопросы
ведущего программы “Утро на Би-Би-Си”…
– Доброе утро! Сегодня с нами в прямом эфире заместитель
Главы Всемирного Русского Народного Собора, член Общественной палаты РФ,
председатель Союза писателей России Валерий Ганичев. Расскажите, что это такое
“Русская доктрина”?
– Группа молодых учёных, историков, философов, политологов,
богословов заявила общественности о завершении работы и выходе в свет
фундаментального труда “Русская доктрина”, являющегося, по сути своей,
совокупностью представлений мировоззренческого порядка о духовном возрождении
России, о смыслах и ценностях национального бытия, путях и перспективах русского
хозяйствования, возрождении и развитии русской культуры, русской национальной
школы, русского языка. И множество других направлений, которые связаны единой
платформой…
– Какой платформой?
– Опирающейся на многовековые духовные традиции России,
православное мироощущение, т.е. на основе традиционалистского подхода, не
разрывающего нашу историю на куски – дореволюционная, послереволюционная,
современная… А всё воссоединяющего и извлекающего уроки из всех этапов нашего
общественного развития.
– Каким же образом предлагается проводить
социально-политические реформы на основе духовных традиций?
– Дело в том, что в работе над доктриной участвовало более 80
человек, специалистов различных областей знаний, отраслей народного хозяйства.
Есть ряд конкретных предложений, причём они не идут вразрез с теми
преобразованиями, которые лежат в основе нынешнего курса, и в то же время,
учитывают все те недостатки, особенно в социальной сфере, в сфере духовного
развития, которые необходимо было бы исправить…
– Валерий Николаевич, для кого эта доктрина написана, к кому
обращена?
– Это общественный документ, причём довольно объёмный. Его
соредакторы кандидат философских наук Виталий Аверьянов, главный редактор
журнала “Русский предприниматель” Андрей Кобяков, обозреватель радио “Маяк” Егор
Холмогоров хотели бы прийти на сегодняшнее обсуждение не только с доктриной, но
и с неким манифестом…
– К кому он будет обращён?
– Я думаю, уже к широким слоям населения, общественным
организациям…
– Вы хотите, чтобы эти широкие слои населения сделали что?
– В первую очередь, чтобы во всех своих поступках, решениях,
в том числе, и на выборах в органы государственной власти различных уровней,
люди опирались на чёткое, реальное представление о развитии России, о её
истоках, о возможных путях выхода из тяжелейшего кризиса, путях достижения
достойного уровня жизни без кардинальной ломки её основ. Россия прошлая, Россия
сегодняшняя и Россия будущая – вот те направления, размышления о сути которых
представлены в “Русской доктрине”.
* * *
Так, за несколько часов до назначенного срока, было положено
начало представлению и обсуждению “Русской доктрины”.
А в 15.00 в переполненном конференц-зале СП России на
Комсомольском 13, на Соборную встречу ВРНС, посвящённую обсуждению “Русской
доктрины” собрались известные писатели, учёные, общественно-политические
деятели.
В состоявшемся серьёзном разговоре приняли участие
заместители Главы ВРНС, член Общественной палаты РФ, Председатель СП России,
док. ист. наук Валерий Ганичев и Председатель ОВЦС Московского
Патриархата, митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл,
сопредседатель СП России, док. ист. наук Сергей Перевезенцев, канд.
филос. наук, член СП России Виталий Аверьянов, главный редактор журнала
“Русский предприниматель” Андрей Кобяков, обозреватель радио “Маяк”
Егор Холмогоров, обозреватель “Литературной газеты”, док. филос. наук, член
СП России Александр Ципко, вице-спикер Государственной Думы ФС РФ, док.
экон. наук Сергей Бабурин, главный редактор “Воениздата”, полковник
Сергей Куличкин, главный редактор журнала “Наш современник” Станислав
Куняев, док. ист. наук, профессор МГУ им. Ломоносова, член СП России
Александр Вдовин, док. полит. наук, профессор МГУ им. Ломоносова, член СП
России Александр Ширинянц, член Президиума ВРНС, председатель РОД “Союз
реалистов” Нина Жукова, главный редактор газеты “Российский писатель”,
секретарь СП России Николай Дорошенко, зав. кафедрой Московского
государственного экономического университета, док. эконом. наук Марат Мусин,
председатель Фонда “Единство нации” Владимир Медведев, первый
вице-президент Объединения высших офицеров России, генерал-лейтенант, профессор
Владимир Шатохин, член Высшего творческого совета СП России Николай
Сергованцев, канд. техн. наук, член авторского коллектива “РД” Михаил
Егоров, член “Русского интеллектуального клуба” Александр Севастьянов.
Соборную встречу открыл Валерий Ганичев, он представил
“Русскую доктрину” как интересный общественный, философский, исторический,
публицистический документ, рассказал о её первом представлении на Корфу,
поделился своими размышлениями:
“Мир после развала СССР, и это признано официально, впал в
глубочайшую геополитическую катастрофу. Создатели “Русской доктрины” заявили,
что с 80-х гг., когда была провозглашена идея, объявившая СССР “империей зла”,
против нашей страны было применено “консциентальное оружие” (оружие, поражающее
сознание и разрушающее менталитет противника). Мы и извне и изнутри (в основном
оплачиваемые извне) услышали такое количество брани, похабщины, ругани, увидели
такую непристойность, направленную в наш адрес, что любой другой народ, как
говорится в “Доктрине”, бросился бы в самоубийственный бой против обидчика
(который, в общем-то, и ожидал этой неподготовленной к победе реакции). У народа
и патриотических сил, как считают авторы “Доктрины”, не оказалось адекватного
оружия противодействия.
Но постепенно духовные силы собирались. В разных местах, в
разных слоях общества они ковали “оружие ответа” этой агрессии. Мне пришлось
участвовать в очень большом количестве собраний, съездов, которые провозглашали
русские взгляды, русские позиции, русские концепции, утверждали национальное
самосознание, знание, очищенное или наоборот неочищенное от политических догм.
Например, некоторые из присутствующих здесь были на Первом
“Русском конгрессе” под началом Бабурина, Аксючица и Астафьева. Он проходил в
кинотеатре “Россия”. Некоторые из находящихся здесь, включая и меня, участвовали
в работе нескольких Русских Соборов генерала Стерлигова, изучали документы
“Духовного наследия” Подберезкин.
Великой школой для меня было присутствие на Архиерейском
Соборе Русской Православной Церкви, который утвердил социальную концепцию РПЦ.
Это тоже касается всех основных направлений, которые мы сегодня обсуждаем.
Особую роль в широком осмыслении проблемы русских сыграла
организация Всемирного Русского Народного Собора, главой которого является
Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. Уже на первом Соборе в
1994 г . было сказано, что “ВРНС ставит перед собой созидательные цели:
проанализировать потери и обретения в важнейших сферах жизни, определить
главнейшие цели и ценности русского национального бытия, заявить о понимании
русскими своей роли в мировой истории, наметить пути укрепления единства
русского народа, защиты прав и интересов соотечественников, установление на
российской земле гражданского мира, межнационального и внутринационального
согласия”.
Святейший Патриарх на этом Соборе, размышляя о патриотизме,
во всеуслышание сказал: “Важно, чтобы каждый человек, каждый народ оставались
самими собой и сохраняли свою самобытность”.
Именно тогда митрополит Кирилл в своём докладе сказал, что
“церковь должна воспрянуть”, и возрождение православия это не столько
возрождение храмов и монастырей (хотя и их тоже), сколько религиозное
возрождение народа, его воцерковление. Такое возрождение имеет мало общего с
модой на религию, с отношением к религии как к альтернативной, неудавшейся
идеологии или как к части национального фольклора. “Возрождение православия не
может совершаться без личного духовного подвига каждого. А подвиг требует сил и
жертв”.
Эти позиции и лежали в основе деятельности ВРНС, в том числе,
и в направлениях работы секций, которые были тогда обозначены: “Духовное
возрождение России. Цели и ценности национального бытия”, “Русское
хозяйствование: традиции и перспективы”, “Возрождение и развитие русской
культуры”, “Русская национальная школа”, “О защите и возрождении русского
языка”, “О русских национальных интересах и национальных святынях”, “Улучшение
здоровья и демографической структуры русских”, “Среда обитания…”, “Судьба
русских в условиях расчленения”, “Многонациональная Россия”.
Конечно, либеральные, демократические СМИ и “желтая” пресса
сразу объявили это шовинизмом, национализмом, как это у них принято, когда мы
начинаем обсуждать проблемы русского народа. Однако сейчас является уже
совершенно очевидным фактом, что все значимые политические говорят именно на
этом языке. Как видим, все основные вопросы положения русских уже были заложены
в координаты общественного сознания, и предложенная нам Доктрина на современном
поле представляет нам своё понимание и развитие этих вопросов. Подготовили её,
как я уже говорил, ученые, писатели, журналисты, священники, педагоги под
покровительством Фонда и журнала “Русский предприниматель”, представители
которого присутствуют здесь.
Думаю, сегодня на нашей Соборной встрече, “круглом столе”,
если хотите, пройдет широкое обсуждение не только Доктрины, но и многих
исторических, философских, идеологических проблем русского бытия. Надеюсь, что
сегодня мы проведем некую мыслительную работу, с тем, чтобы постепенно создать
убедительную навигаторскую что ли систему, карту расположения России в прошлом,
настоящем и будущем, обозначим конкретные пути движения нашего общества и нашей
державы, те “мели” и “рифы”, на которые натыкалась Россия, свой путь в будущее,
прочертим пунктир практических действий.
И здесь, как справедливо указывают авторы Доктрины,
первенствующая роль принадлежит Русской Православной Церкви. Доктрина и
опирается на платформу христианских ценностей. На нашей Соборной встрече
присутствует митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл, председатель Отдела
внешних церковных сношений, я уверен, мы услышим его оценку обсуждаемого
документа.
Надо сказать, Всемирный Русский Народный Собор наметил
провести в ближайшем будущем целую серию встреч, конференций, в числе которых –
Соборная встреча “Права и достоинство человека” (Свято-Данилов монастырь), в
феврале планируется проведение II “Съезда добрых людей мира”, который проводит и
ВРНС (совместно с Международным Благотворительным Фондом “Меценаты столетия”, и
уже утвердившимся Движением “Добрые люди мира”),. в апреле пройдёт X съезд ВРНС
с повесткой дня “Вера. Земля. Человек. Миссия России в XXI веке”, в
Борисо-Глебском монастыре состоятся Иринарховские чтения “Преодоление смуты”,
пройдёт Всероссийский конкурс учащихся “Вера. Отечество. Флот. Ушаков”. И
сегодняшнее обсуждение для всех этих направлений будет очень важно.
Доктрина, которую сегодня нам представляют, вызывает уважение
тем, что в ней собраны, классифицированы, если хотите, обобщены материалы о
России. Может быть, она несколько широка для усвоения. Очень многого в ней ещё
не хватает, и представление на Корфу показало это. Там кто-то сказал, что это
“Капитал”, а нужен “Манифест”. Наверно. Обратившись к нашей истории, я бы
сказал, что это труд Ивана Калиты, собирание и соединение всех мировоззренческих
взглядов воедино, а впереди Слово Сергия Радонежского… и деятельная работа
Дмитрия Донского…
И так, приступаем к обсуждению доктрины, которую авторы
называют “оружием сознания”. Я предлагаю предоставить слово её соредакторам.
Виталий Аверьянов, поблагодарив Валерия Ганичева за
высокую оценку труда авторского коллектива, в составе которого на различных
этапах работали от 50 до 100 человек, сказал:
– …Дело в том, что слово “доктрина” многозначно, и называя
так этот труд, мы уже шли на определенный риск, и по сути дела так назвали новый
жанр, которого раньше не было. Легче дать определение, чем доктрина не является.
Она не является предвыборной программой, политтехнологическим инструментом, не
является умозрительной утопией, не является очередной теорией национальной идеи,
законченной в себе идеологией, каким-то монологическим сценарием будущего,
который говорит: “Будет так, а не иначе”, и она не сводима к тем главным
идеологическим течениям нашей жизни, которые последние 15 лет после крушения
Советского Союза практически захватили пространство общественной мысли и
претендовали на то, чтобы определять политический курс страны. Я имею в виду –
социал-демократию, включая коммунистическую, радикальный либерализм, радикальный
национализм и либеральный консерватизм. Мы назвали эти четыре идеологии и
утверждаем, что то, что предлагает “Русская доктрина”, это нечто пятое,
принципиально к ним не сводимое. И в этом смысле заявление этой пятой платформы,
с нашей точки зрения, это более чем знаковое событие, даже не заслуга авторов, а
скорее знамение времени. Это свидетельство того, что наступает момент, когда
русская цивилизация, крепкая задним умом, наконец-то обращается к своей
национальной государственной традиции уже не фрагментарно, а целостно, системно,
масштабно… Давать определения платформы сложно, но, может быть, одно из них (по
выражению присутствующего здесь Александра Ципко), что это – платформа для
консолидации патриотических общественных сил… Мы хотели бы надеяться…
Это действительно “оружие сознания”, как мы сказали на первой
странице своего труда. Но оружие не столько нападающего сознания, это уже во
вторую и третью очередь, скорее это оружие защиты от тех враждебных сил, задача
которых – разрушать наш национальный менталитет, выбивать почву из под ног
людей, пытающихся мыслить духовно-суверенно. В доктрине представлен не один, а
сразу несколько сценариев будущего, в этом, как нам кажется, тоже ее сила.
Потому что надо исходить из разных возможностей, разных вероятностей развития
событий; там они разобраны во многих главах, по разным поводам, в разных
ракурсах, в разных темах.
Но кроме всего прочего, в “Русской доктрине” изложены
конкретные программы. Пусть они не до конца проработаны, но это программы
консервативных преобразований в самых разных отраслях нашей общественной жизни.
В этом смысле она, действительно, является не только идеологией, а чем-то
большим, это по-настоящему новый жанр – “Русская доктрина”…”. Высказав слова
благодарности в адрес Фонда “Русский предприниматель”, других общественных
интеллектуальных и предпринимательских сил, В. Аверьянов в заключение отметил: “
Второй точкой опоры в этой работе был специально созданный для разработки
“Русской доктрины” центр, который решили назвать “Центр динамического
консерватизма”, по названию той главной идеологической, скажем так,
теоретической формулы, которая фигурирует в доктрине, хотя там есть и ее
переименования, и ее другие определения, другие alter ego динамического
консерватизма. И третьим определяющим фактором, в творческом плане, был
собственно обширный авторский коллектив, в котором было много выдающихся ученых,
много замечательных авторов, по-своему амбициозных, как всякий талантливый
человек. И, несмотря на эту амбициозность, нам, к большой радости, удалось не
просто перешагнуть через эти амбиции, а добиться того качества соборности, когда
в труде, не противореча, а, дополняя друг друга, выступают плечом к плечу
порядка 100 авторов.
Предложу еще одно, может быть, художественное определение,
(как член Союза писателей, поэт): “Русская доктрина” – это своего рода платформа
зависимости. У нас очень популярна была идея независимости, что мы все будем
независимы и свободны. “Русская доктрина” – это платформа зависимости от России
и ее будущего, через которое обретаем, может быть, какую-то высшую свободу по
отношению к той разрушительной свободе и разрушительной независимости от России,
которая проповедовалась так много лет на страницах многих изданий и
телеканалах”.
Сергей Перевезенцев:
–…Многие из присутствующих в этом зале участвовали в
обсуждении большого числа доктрин, в том числе и русских, и труд, который
оказался сейчас предметом нашего внимания, конечно, заслуживает серьезного
обсуждения. Подробно разбирать этот весьма объёмный документ сейчас нереально,
но все-таки наметить некие вехи необходимо. С моей точки зрения, замечательно,
что эта работа появилась. В самом деле, это веяние времени. Замечательно, что
столь большая группа специалистов в разных областях научного, духовного познания
попыталась сформулировать свое понимание тех проблем, которые стоят перед
Россией и русским народом… Когда я читал этот документ, то обнаружил, что очень
многое из давно сформулированного, нашло в работе свое отражение, и в то же
время, здесь есть, безусловно, и попытка нового, современного прочтения тех
проблем, о которых говорилось и двадцать и тридцать лет назад…
Но что вызывает вопросы, когда читаешь эту работу? Прежде
всего, я не большой любитель изобретения новых терминов. В частности, термины,
которые мы с вами услышали: “динамический консерватизм”, “смыслократия” и т.д..
– все это мне кажется очень наносным. Это мешает восприятию тех идей, которые
должны быть на острие общественного внимания. Не говоря уже о том, что само
словосочетание “динамический консерватизм” по отношению к понятию “русская
доктрина” – три нерусских слова среди четырех.
Далее. Что еще вызывает большой вопрос? С моей точки зрения,
главный вопрос, который сейчас существует (а он распадается на демографический,
экономический, социальный, духовный) это, конечно же, вопрос русского народа.
Вопрос бытия русского народа, потому что от решения этого вопроса, собственно, и
зависит существование и сохранение нашей державы. Мне представляется, что в этом
документе должно быть более глубоко заострено внимание не столько на российских,
сколько на русских проблемах. Например, в сегодняшней ситуации практически все
национальности, живущие на территории России (представители которых являются
гражданами России), имеют те или иные формы государственного выражения своей
воли, своих интересов. Но единственный народ, который не имеет такого рода
органов это русский народ. Об этом необходимо говорить открыто и попытаться
приложить максимум усилий для поиска форм решения серьёзнейшей проблемы. Мне
представляется, что русский вопрос должен стоять здесь во главе угла. Иначе сама
эта “Русская доктрина” расплывётся в существующих общероссийских проблемах.
Есть еще одна очень серьезная вещь. Мы услышали, чем не
является этот документ, и верно поступили авторы, когда с этого начали, и тем
самым как бы предложили нам не претендовать на излишнюю критику доктрины. Все
правильно. Так как представленный для обсуждения замечательный труд пока еще
является нашей общеинтеллигентской русской разработкой. Это предмет для
разговора внутри довольно узкого круга людей, которые могут называть себя
по-разному: интеллектуалами, совестью нации, как-то еще – терминов изобретено
немало. И, слава Богу, что этот документ создан. Но нужно иметь в виду, что пока
это, конечно, документ совершенно не рабочий. На мой взгляд, он не более чем
предмет для будущего разговора, для того или иного включения этого документа в
разряд иных документов, уже существующих или тех, которые, возможно, возникнут в
скором или не в скором будущем. Но, несомненно, эта работа заслуживает
серьёзного внимания. Самой высокой благодарности заслуживают люди, которые всего
лишь за полгода, создали такой значительный объёмный труд. И, я думаю, мы еще
неоднократно встретимся, обсуждая различные его положения…
Сергей Куличкин:
“…Я буду выступать по узкой теме, не нашедшей своего
адекватного отражения в “Русской доктрине”. Но смею вас уверить, эта тема
чрезвычайно важна для всех нас, так как состояние вооруженных сил современной
России – вопрос далеко не праздный. На протяжении всего времени существования
новой России он будоражит умы политиков, самих военных и даже обывателей.
Разработана и утверждена военная доктрина государства. Разработаны и утверждены
целый ряд целевых программ, в том числе, основные: “Программа строительства и
комплектования ВС РФ”, “Программа оснащения соединений и частей ВС вооружением и
военной техникой до 2015 г .”. Разрабатывается еще целый ряд программ. Все это
можно только приветствовать. Все программы в достаточной степени открыты и
доступны для изучения, анализа и претворения в жизнь. Я бы хотел остановиться на
некоторых, на мой взгляд, ключевых и спорных моментах этой сложнейшей
государственной проблемы.
Во-первых. Настораживает расплывчатость определения основных
опасностей, определяющих обеспечение целостности и суверенитета страны. Слов
нет, международный терроризм в настоящее время – серьезная опасность. Но мы
почему-то с непонятной легкостью едва ли не отказываемся от возможности
возникновения крупномасштабных конфликтов, способных привести к мировой войне.
История, а особенно наша, не раз доказывала ошибочность лозунга “этого не может
быть никогда”. Кто бы мог подумать, что тысячелетнее Православие понесет такие
потери после большевистской революции? Или кто бы мог предположить, что такой,
кажущийся нерушимым, коммунистический строй не продержится и ста лет, и рухнет
также стремительно?
Теперь, что касается вооруженной борьбы. После изобретения
огнестрельного оружия все думали, что войны прекратятся раз и навсегда. Также
думали и после изобретения и применения автоматического или ядерного оружия. Кто
бы мог подумать в 1919 году, что возможна еще одна мировая война? Вот и сейчас
мы почему-то думаем, что полномасштабная мировая война просто невозможна. А ведь
прожили после окончания II Мировой войны всего-то 60 лет. Как же коротка наша
память и как же наивно остается человечество! А ведь для Господа и 1000 лет как
один час. Все это я говорю к тому, что нельзя так безапелляционно отбрасывать те
или иные возможные угрозы, особенно военные. Говорю это и потому, что такой
отказ существенно влияет на всю систему подготовки вооруженных сил к отражению
возможной агрессии.
Россия всегда отражала агрессию и никогда не вела агрессивных
войн. Почему так невнятен в нашей оборонной доктрине вероятный противник? А раз
он невнятен, то чрезвычайно сложно готовить ВС к войне. Все военнослужащие
должны прекрасно знать своего вероятного противника, структуру его вооруженных
сил, тактику действий, вооружение, возможности и способности. Ну не может же
безликий международный терроризм один олицетворять всего вероятного противника.
Для спецподразделений отдельных родов войск – несомненно. Но как учить моряка
подводника или личный состав ракетных войск стратегического назначения?
Несомненно, по-разному нужно учить военнослужащих для войны с супердержавой и
для локальных конфликтов. Поэтому, думается, надо не стесняясь определить, что
вооруженные силы России должны быть готовы к войне с любым противником или
коалицией для отражения агрессии. Именно агрессии, подчеркиваю я. Это совсем не
означает, что мы в геополитическом плане противопоставляем себя всему миру. Нет
и нет. Но наши вооруженные силы, как специфический институт государственности,
должны быть готовы к любым поворотам истории. Кстати, ни одна страна в мире не
исключила России из своих вероятных противников – от США до, к сожалению, многих
совсем мелких едва возникающих государств, в том числе и бывших республик СССР.
Против кого, спрашивается, строят американцы систему ПРО на Аляске и в Северной
Европе? Против кого, расталкивая друг друга, спешат разместить все новые и новые
военные объекты и средства поражения НАТО и США в странах Восточной Европы? Не
против же международного терроризма. Вот и нам не надо стесняться, а готовить
солдат и офицеров к войне и с США, и с НАТО, и с возможн ставшей враждебной
Грузией. Да, да, все в этом мире возможно. История, как слепых котят, тычет нас
носом, а мы продолжаем с каким-то маниакальным упорством сиюминутную
политическую ситуацию возводить в на века установившийся миропорядок.
Второй узловой момент, собственно вытекает из первого. Это
система комплектования и обучения вооруженных сил. Слава Богу, в этом вопросе,
по моему, руководство страны идет по правильному пути. Заявлено о сохранении
принципа смешенного комплектования: по призыву и контракту. Для России, с ее
огромными территориями, тысячелетними традициями обороны своих земель, это
единственно правильный принцип. Собственно, уже давно большую часть специалистов
в ракетных войсках, ВВС, ВМФ, ПВО, Космических войсках составляют контрактники.
Возможно, ими же должны быть укомплектованы и так называемые “части постоянной
боевой готовности” сухопутных войск. Здесь, правда, возникают сложнейшие
проблемы социального плана по набору достаточно образованных, морально и
физически здоровых контрактников. Но это уже проблема всей нашей нынешней жизни.
Пока же из-за маленькой зарплаты и социальной неустроенности контракты в
основном подписывают те, кого и близко нельзя подпускать к вооружённым силам. Но
это, повторяю, вопрос самой государственной системы, ее силы и слабости.
Третий узловой момент, связанный с оснащением вооруженных сил
в достаточном количестве самыми современными средствами ведения вооруженной
борьбы. Это проблема проблем. За последние годы мы практически разрушили
оборонную промышленность. Более 80% основных фондов российской “оборонки”
амортизированы. Оборудование, средний возраст которого менее 20 лет, составляет
всего 40%. Общая загрузка ВПК менее 30%. А доля гособоронзаказа составляет не
более 30% от этой общей загрузки. Особенно критическое положение на предприятиях
спецхимии и боеприпасов. Здесь загрузка 3-4 %. Каждое 10-е предприятие проходит
процедуру банкротства, 40 % в предбанкротном состоянии. А ведь это не только
пороха и взрывчатки, но и ракетные двигатели. Собственно, предприятий ВПК выжили
только благодаря импортным поставкам. Спору нет, это современное вооружение, но
оно спроектировано еще при советской власти и идет на оснащение отнюдь не нашей
армии. А между тем, развитие современных видов вооружений идёт невиданными
темпами. Новейшие материалы, технологии все больше становятся нам недоступными.
Мы не только теряем квалифицированных рабочих, инженеров, но и
рабочих-оборонщиков. А это, поверьте, особая категория специалистов. Это же
смерти подобно для такой страны, как Россия. Если немедленно не принять
чрезвычайных, подчеркиваю это, мер по обновлению технологического и
производственного потенциала ВПК, Россия к 2015 г . останется без современного
оружия и техники. Руководство страны, вроде бы, и понимает всю сложность
положения, но, думается, одно лишь назначение министра обороны вице-премьером и
куратором ВПК далеко не достаточные меры. Положение, повторяю, очень и очень
тревожно.
И, наконец, положение военнослужащего в обществе. Я
специально не останавливаюсь только на так называемой “социалке”: денежном
содержании, обеспечении жильем и пр. По-моему, уже стыдно говорить о нищенском
содержании и прочих социальных недугах армии. Складывается такое ощущение, что
одной из обязательных к исполнению задач демократических преобразований в России
была и остается задача полнейшей дискредитации военной службы и особенно
офицерского корпуса. Мне очень часто говорят, что в России и в Советском Союзе
офицеры всегда получали немного. Но при этом забывают, каким уважением, каким
непререкаемым авторитетом и пиететом пользовались офицеры в обществе. Офицер
императорской армии считал для себя позором даже одеть гражданскую одежду. А
советский офицер не сомневался в том, что его офицерское звание откроет ему
дверь многих кабинетов и поможет решить практически любой вопрос. Сейчас же, в
условиях оголтелого капитализма, существующее офицерское безденежье, бытовая
неустроенность и бесперспективность, ибо и при царе и при Советской власти
военный пенсионер был – “О го го!”, а сейчас – нищета делает офицера парией.
Сколько бы не твердили наши руководители о поднятии престижа офицерской и вообще
военной службы, соль от этого сладкой не станет. Этот вопрос надо решать
решительно, тем более, возможности для этого есть. Вот мы приняли сразу четыре
общенациональные программы, назначили конкретного вице-премьера. А не много ли?
Ну давайте, раз и навсегда решим вопрос с военной социалкой. Пусть для этого
надо будет подтянуть и без того затянутый ремень. Народ у нас золотой, он
потерпит, если увидит реальные плоды. Потом также разом, все миром, решим вопрос
с учителями, потом с врачами, потом с коммуналкой и т.д. Мы же берёмся за всё
сразу и, право слово, нет никакой уверенности, что будет выполнено хоть что-то.
Но дело здесь не только в деньгах. С крушением
коммунистической идеологии мы полностью потеряли контроль над идеологическим
воспитанием военнослужащих. Все ищут национальную идею. А она, по-моему, давно
уже сформулирована простыми словами: “Была бы наша Родина богатой и счастливою,
а выше счастья Родине нет в мире ничего”. И эту простую истину в вооруженные
силы может принести только Церковь, в высоком понимании этого слова. Только
Церковь, с ее Богоданным пониманием высшей истины, способна сделать человека, и,
прежде всего военнослужащего, настоящим гражданином и патриотом. Отрадно, что
сейчас Церковь довольно тесно сотрудничает с вооруженными силами. Но это
сотрудничество пора перевести в разряд государственной политики. Я имею в виду
введение института полковых священников. И не надо тут лукавить по поводу
многоконфессиональности нашего общества. Практически во всех вооруженных силах
любых стран такие институты действуют, чему совсем не мешает еще большая чем у
нас разбросанность людей по вере. Никого не смущает доминирующая роль одной из
религий. А уж наше-то православие испокон веков терпимо относилось к отправлению
иноверцами своих обрядов.
В заключение хочу сказать, что все-таки у России, конечно, с
Божией помощью, еще сохранились силы для восстановления своей мощи, в том числе,
и в оборонных вопросах. Главное нам с вами, каждому по своим силам, включиться в
работу по обустройству России.
Александр Ципко:
"… По-моему, надо относиться к этому документу как к
духовному социально-философскому продукту и рассматривать его в двух контекстах.
С точки зрения, не побоюсь сказать, истории русской общественной мысли и с точки
зрения, как уже заметил Валерий Николаевич, истории нашего патриотического
движения за последние 15-20 лет.
Я начну со второго. Перед нами, несомненно, свидетельство
очень важного и очень оптимистичного перелома в истории патриотического движения
– перехода от патриотизма чувства к патриотизму ума и высокой квалификации.
Перед нами громадный коллектив, молодые и немолодые люди, которые ощущают себя
русскими людьми, русскими патриотами. Причем они прекрасно знают и мировую
культуру, и русскую общественную мысль… По крайней мере, мы имеем пример
неординарного явления, в определённом смысле, попытки реставрации – возвращения
к традициям русского православного консерватизма через 15 лет после распада
СССР. То, что это действительно новое явление, подтвердят те, кто знает историю
русской общественной мысли... С появлением такого рода документов, все разговоры
о кризисе русской нации, об умирании русского духа, лишаются оснований.
Теперь о специфике этого мышления. Надо понять: люди, для
того чтобы защитить собственное национальное самосознание, защитить себя,
естественно, обращаются к истории. Так построен этот документ. И они ищут в
русской истории истинные опорные точки. В данном случае термин “духовное
самодержавие” имеет громадное значение. “Самодержавие” в том смысле, что мы
держим собственную судьбу. На первом месте проблема моральной и духовной
безопасности, она пронизывает документ. Ощущение собственной самобытности…А что
касается образования, культуры, медиасферы, в доктрине всё точно показано. По
крайней мере, у меня нет никаких возражений. Говорится о том, что ни в коем
случае нельзя привязывать наше образование к экономике, что проблема образования
– это проблема государственно-национальная. Определения абсолютно конкретные и
точные… Мне думается, что само понимание того, что если мы говорим о русской
традиции, у нас, действительно, ничего нет более важного, чем православная
культура, православная вера и история православных подвижников – это абсолютно
точно.
Если вы посмотрите тексты Струве, Бердяева о том, как будет
спасаться Россия после ухода большевиков, они тоже совпадают с принципами
доктрины. Дословно. У Струве: история Православной церкви, Сергий Радонежский,
подвижники, военные и духовные достижения, великая русская культура! А другого
выхода нет, чтобы спасти себя в этом мире… Мне кажется, это чрезвычайно важным и
оптимистичным. А дальше надо работать.
Слабая сторона доктрины заключается в попытке рассматривать
русскую историю как оборванные, несостоявшиеся куски: была дореволюционная
Россия, оборвалась; была советская Россия, оборвалась. И посткоммунистический
кусок. На мой взгляд, с точки зрения истории, если вы говорите, что есть
православная русская цивилизация, есть особый русский православный мир, то тогда
остов у вас дореволюционный, от этого вы никуда не уйдете. Большевистская
революция. Вы абсолютно точно пишете, что многое сохранилось в этой
коллективности, имелись величайшие достижения ВПК, новая смыслократия. Тем не
менее, это была революция. Споры о перестройке. Это все-таки была запоздалая
реставрация, контрреволюция. Не хочу спорить, но это правда. Потому что вы
правильно сказали, определение русской самобытности у нас отрицательное. “Мы не
такие”. Особый русский мир – уникальный мир соединения народов – это величайшее
достижение, которое мы до конца ещё не понимаем.
А дальше? Посмотрите на противоречие. “Черты русского
характера”. Все точно выписано. Но все-таки было нечто особое в этом русском
национальном самосознании… Мне думается, чтобы перейти на конкретный язык, этот
документ должен быть выписан с историко-философской точки зрения на уровень
описания конкретно-психологический, на уровень описания типов. Какие мы были до
революции? Что мы потеряли? Что мы сохранили в нашем быту и сознании? Какие мы
сейчас? В отношении элиты у вас абсолютно все точно. В этом документе даны
блестящий анализ и критика постсоветской элиты. Как она себя ведет, что она вне
цели… И всё-таки много у вас наивного и, честно говоря, не очень уважительного к
прошлому. К примеру, вы критикуете Хрущева за то, что он, оказывается, переселил
людей из бараков в пятиэтажки, то есть, приобщил их к благам жизни… и т.д.
Далее, на мой взгляд, очень наивная точка зрения, что СССР развалился не от
нашей скудости, а …культа сытости, культа модных вещей… Вы призываете к
тотальному дефициту, в котором мы прожили почти всю жизнь… И обвинять людей, за
то, что они хотели жить чуть лучше, хотели, чтобы не было очередей, в этом есть
некая критика сытого человека, который все имеет и критикует предшествующее
поколение за то, что они хотели избавиться от нищеты. Уважая и поддерживая ваш
главный духовный концептуальный выбор и приоритеты, я всё же думаю, что этот
исторический кусок, и причины кризиса русской дореволюционной цивилизации, и
причины кризиса советской цивилизации надо выписать более объективно, более
честно. И тогда этот документ будет ближе к реальному человеку. Станет
программой…
Владыка Кирилл:
“Я бы хотел присоединиться ко всем, кто высказал
положительное отношение к рассматриваемому документу и сердечно поблагодарить
коллектив авторов за огромный труд. Само его наименование “Русская доктрина”,
конечно, ко многому обязывает. Причем и по форме исполнения сделана заявка не на
обычный сборник статей, но на некий целостный документ, который мог бы лечь в
основу какого-то очень важного процесса. Это не просто вехи… не из-под глыб, а
это доктрина. Интересно то, что ни у одного раздела нет автора. Это означает,
что авторы как бы отказались от личного авторства и самоосознают себя как
целостный коллектив, который имеет единую точку зрения. Это, действительно, и по
форме, и по содержанию важный документ. В нём содержится достаточно критический
анализ ситуации. Но также содержатся и предложения о том, что в принципе нужно
делать, чтобы все мы стали жить лучше, и, конечно, не только материально.
Поражает обилие тем и их тщательная проработка. Хорошо осмыслен исторический
материал…
Но при всем уважении к этому тексту, который, я думаю,
действительно, найдёт своё место в истории русской общественной мысли, возникает
вопрос: а для чего этот текст? И по содержанию и по форме он претендует на то,
чтобы быть доктриной, неким собирательным началом. Но если речь идет о том, что
эта доктрина должна быть положена в основу некоего плана действий по спасению
России, то тогда возникает следующий один вопрос: план действий для кого? кто
должен на основании этой доктрины создавать практическую программу выхода России
из кризиса? И здесь может быть несколько ответов. Это может быть одна из ныне
действующих партий. Это могут быть несколько партий, которые готовы были бы
объединиться вокруг идей, изложенных в доктрине. Это может быть новая партия,
которая появится. И тогда, по всей вероятности, на основании этой доктрины нужно
будет писать партийную программу и создавать конкретный план вывода страны из
кризиса… Если это так, то мы имеем понятный политический документ, который
стремится, в том числе, и к тому, чтобы стимулировать некий политический
процесс. Я думаю, такая точка зрения имеет право на существование. Не знаю,
стремились ли к этому авторы, или я приписываю им свои собственные мысли, свое
собственное понимание – не берусь судить. Но даже поверхностное чтение, так как
я не имел возможности тщательно проработать весь текст, в первую очередь
возбудило мысль, что все это может иметь смысл в том случае, если на основании
представляемой доктрины будет создан программный политический документ.
Церковь же критически относится даже к самому понятию
политических партий, по той простой причине, что партия это частное,
партикулярное, а Церковь это общее. В этом смысле заложено некоторое
противоречие между христианским универсализмом, даже в том виде, в каком он
преломляется в жизни и в богословии поместной церкви, и системой политического
плюрализма. Церковь открывает свои объятия для всех. Церковь призывает к общему
делу. А партия призывает к тому, чтобы, в первую очередь, в рамках партии
осуществлялась некое общее дело… Так вот для меня, как для человека церковного,
этот документ в первую очередь интересен не как возможная основа для
политических действий в рамках той или иной партии, а как некая основа для очень
широкого диалога о ценностях.
Вообще, мне кажется, главная тема, о которой следует сейчас
рассуждать, это тема ценностей. И позвольте вне рассмотрения обсуждаемого текста
поделиться с вами некоторыми мыслями относительно ценностей.
Время от времени у нас, действительно, звучат призывы к
созданию национальной идеи, национальной доктрины. Может быть, и предлагаемый
документ следует рассматривать, как одну из таких попыток. Но если посмотреть на
этот текст, то, безусловно, обнаружим в нём ценности, различные по своему
значению, по своему весу. Я думаю, что главная проблема всех поисков
общенациональной доктрины и общенациональной идеи заключается в смешении двух
понятий. Понятий базисных ценностей и надстроечных ценностей. Я глубоко убежден
в том, что в национальную доктрину должны входить только базисные ценности.
Только базисные ценности могут лежать в основе процессов, обеспечивающих
достижение общенационального согласия. Только на их основании можно вести…
творческое соприкосновение идей общего и частного, универсального и партийного.
Церковь обеспокоена исключительно базисными ценностями народа. Для нее
безразлично, как осуществляется политика в области снабжения населения
электроэнергией, как строится работа железных дорог, каково устроение армии и
т.д. Но для Церкви совершенно не безразлично, каковы базисные ценности, на
которых основывается жизнь народа.
Почему мы так страшно боимся выборов? Да потому, что у нас
что ни выборы, то низвержение базиса. И у нас, и на Украине… Выиграли
“оранжевые”, что это такое? Это низвержение базиса! У нас произошла революция в
91-м году, что произошло? Низвержение базиса! Мы боимся, что следующие выборы и
приход какого-то следующего лидера непременно будет сопровождаться сотрясением
основ. Как выборы, так маленькое или больше землетрясение. На самом деле,
выборы, от которых мы никуда не уйдем, не должны быть связаны с потрясением
основ. И в этом смысле, нам есть чему поучиться у либеральных западных стран. У
них приход к власти той или иной партии не сопровождается сотрясением основ.
Если бы нам, точнее, всем участникам политической борьбы, политической игры,
всему народу, в конце концов, удалось бы договориться о базисных ценностях,
которые никогда и ни при каких условиях не могут быть сломаны, относительно
которых достигнуто общее согласие, по крайней мере, абсолютного большинства
граждан России, тогда для политических партий была бы предоставлена возможность
творчески развивать свое понимание надстроечных ценностей и предлагать
избирателям конкретные программы. Кому-то нравится чай с молоком, кому-то с
сахаром, кому-то с лимоном – выбирайте.
Это достижение общенационального согласия по базисным
ценностям я считаю сейчас самым важным политическим приоритетом в нашей стране.
И если посмотреть с этой точки зрения на предлагаемую “Русскую доктрину”, то она
может быть очень ценным вкладом в эту работу. Хотя, на мой взгляд, здесь тоже
смешиваются базисные и надстроечные ценности. Доктрина не должны была бы
касаться надстроечных ценностей.
За время своей работы в Отделе внешних церковных связей
(начиная с 91-го года) мне приходилось держать в руках не один десяток
документов еще более пространных, с различного рода схемами, таблицами, с
анализом экономики, с предложениями выхода из кризисов и т.д. И практически
везде, в основном, присутствуют именно надстроечные ценности. Ценность этого
документа в том, что в нём присутствуют и базисные ценности. Хотя я полагаю, что
всякая доктрина это, в первую очередь, базис.
А теперь позвольте сделать несколько практических предложений
о том, как следовало бы поступить с этим документом. Я не думаю, что его нужно
было бы просто поставить на полку, как замечательный образец русской
общественной социальной мысли начала XXI века. Полагаю, что в нем содержатся
такие мысли, которые людям будут интересны и через 10, и 15, и 20 лет. Но помимо
чисто теоретического интереса, этот документ мог бы иметь и практическую пользу.
В том случае, если бы он стал органической частью очень широкого
общенационального дебата о базисных ценностях России. В рамках ни одной из
существующих партий осуществление такого диалога невозможно. Инициировать такой
диалог могли бы, по всей вероятности, партии, представленные в Государственной
Думе.
Выступая в Центре социального консерватизма, который
существует под эгидой партии “Единая Россия”, я предложил начать такой процесс с
привлечением различных политических сил. Чтобы на основании очень широкого
диалога мы могли бы договориться, все вместе, о базисных ценностях. Я глубоко
убежден, что существуют единые ценности, почти у всех партий, по крайней мере,
представленных сегодня в Государственной Думе. Именно поэтому у таких
относительно далёких от политики людей, как ваш покорный слуга, иногда вызывает
удивление ожесточеннейшая конфронтация между депутатами, каждый из которых, как
представляется, разделяет одни и те же базисные ценности, но в отстаивании своей
точки зрения входят в такую конфронтацию друг с другом, что только перья летят!
Так вот, в процессе смиренного и вдумчивого разговора, может
быть, нам удалось бы всем вместе договориться об этих ценностях? И если бы нам
удалось это сделать, тогда, с большой вероятностью, и возникла бы основа для
создания того, что одни называют общенациональной доктриной, другие национальной
идеей. И, быть может, в перспективе такие практические действия, направленные на
достижение общенационального согласия, могли бы войти в нашу Конституцию. И
стать действительно незыблемой основой нашего национального бытия. Многое из
того, что содержится в “Русской доктрине” лично я хотел бы увидеть в таком
перечне базисных ценностей. Хотя есть вещи, которые, безусловно, вызывают
критику. Но, я думаю, это нормально. “Несть человек жив будет и не согрешит”. В
том числе и самые талантливые мыслители и писатели. Каждый появляющийся документ
может и должна быть подвергнут критической оценке. Но, тем не менее,
содержащиеся в нём важные мысли, было бы не верным просто так вот разменять в
перипетиях политической борьбы или, поставив на полку, отправить в забвение.
Поэтому было бы замечательно, если бы в результате появления этой “Русской
доктрины” одновременно родилась бы и инициатива широкого обсуждения базисных
ценностей России, которые действительно могли бы стабилизировать нашу
политическую жизнь, ввести в нормальное человеческое русло политическую борьбу и
оградить нас от опасности потрясения основ в результате очередных выборов.
Александр Вдовин:
“… Поражает охват тем, поражает новизна подхода. Поражают
новые взгляды на, вроде бы, давно известные, привычные позиции. Причём иногда
читателя охватывает недоумение. К примеру, утверждение о том, что надо ждать
репрессий и т.д. и т.п. В работе много внутренних нестыковок. Я полагаю, что все
это произошло еще и оттого, что трудилось 50 или 100 человек, и для такого
масштабного труда полгода на то, чтобы согласовать все позиции в рамках одного
документа и получить, по крайней мере, непротиворечивый текст, конечно,
маловато, …
Я предполагаю, что само понятие “доктрина” должно было быть
заявлено в самом начале, едва ли не в одном предложении. Поскольку мы знаем
классическое определение доктрины, которое вошло в сознание и историков, и
обществоведов. Есть доктрина Монро, есть доктрина Брежнева – главная мысль здесь
аккумулируется в одном утверждении, в одном предложении. Потом можно написать
немало томов, разъясняющих эту позицию, согласующих обсуждение многих вопросов с
основополагающей идеей. Мне кажется, именно этого с первых страницах в работе
явно не хватает. В завершение, я обнаружил предположение, что чёткая
формулировка будет обозначена позже…
Мне представляется, что все, здесь изложенное, приемлемо,
если укладывается в мысль, как в книге А.С. Ципко, “Россию пора доверить
русским”. В значительной степени содержание книги соответствует данному тезису.
Но с этой позицией необходимо согласовывать все разделы книги, а это семь частей
и около тридцати глав, и каждая глава – большой разговор на очень важную тему.
Однако они не всегда согласуются с этой позицией.
…К тому же, представление доктрины – это очень ответственный
момент, так как представляемый документ, без сомнения, претендует на то, чтобы
быть, определённым образом, отраженным в таких документах, как Конституция. И,
по крайней мере, если уж “Русская доктрина”, то необходимо обсуждать ее основные
позиции на параллелях с позициями, изложенными в основном законе страны.
Предлагать поправки к этому закону, готовить общественное мнение к их принятию.
Совершенно очевидно, что многие положения доктрины совершенно противоречат тому,
что утверждается в нашем основном документе. Начиная с определения, что “мы,
многонациональный российский народ” и т.д., “федерализм в основе всего
построения”. Все это предмет полемики. Необходимо заявлять чёткие позиции,
которые могли бы составить основу нового основного закона страны. Скажем:
федерализм неприемлем. Во многом я согласен с позицией, что восемь округов это
лучше, чем нынешнее национальное государственное устройство. Но необходимо
понимать, что национальный вопрос надо будет решать и в новом, более совершенном
государственном устройстве. Перевод всей структуры на территориальный принцип
автоматически не решит всех национальные проблемы, проблем взаимоотношения
русского и других народов, которые существуют, и будут существовать. А поскольку
я писал и о национальном вопросе, и о положении русских в XX веке, русской
национальной политике и эволюции национальной политики, я, по крайней мере, для
себя решил, что этот сюжет в вашей доктрине представлен не очень убедительно, с
большими пропусками, лакунами. А ведь такой документ, как “Русская доктрина”,
должен занять подобающее место, поскольку мало еще доверия к России и русским.
Надо, чтобы русское государство было вполне приемлемым для мирного
сосуществования всех народов нашей страны, чтобы они точно также, как и русские,
гордились бы, что находятся в этом государстве и вместе с русскими способствуют
его расцвету…
…И некоторые другие положения, как мне представляется,
требуют дальнейшего осмысления и проработки. Работа над текстом, его оценка
только начинается. Многие положения носят поисковый характер, хотя подобный
документ не предполагает поисковых моментов. Все-таки доктрина это – предельно
чётко выраженная и очень ответственная позиция. Быть доктринером и догматиком в
отрицательном плане вроде бы нехорошо. Но сами эти слова предполагают, что
доктрина, догма, в положительном плане, должна восприниматься как вещь
совершенно бесспорная, которая должны быть принята всеми, и воспроизводиться, и
развиваться всей деятельностью каждого гражданина и каждого ученого,
мыслителя….”
Своё выступление А. Вдовин завершил предположением, что в
университетской аудитории студенты “подбросят” авторам доктрины еще массу
вопросов и идей, которые потребуют объяснения.
Александр Ширинянц:
–… При чтении данной работы у меня, как и у многих, возникло
несколько вопросов и часть из них я здесь озвучу. Прежде всего, возник такой
вопрос: инициативная эта работа или заказная? Если инициативная, то это
любительский клуб. Если заказная, то профессионально выполненная работа. На этот
вопрос первыми попытались ответить авторы. Второй вопрос: кому адресована эта
работа? Чиновникам или народу, или, может быть, властителям? Ни один чиновник,
ни один руководитель этот труд не откроет и не прочтет никогда в жизни. В лучшем
случае поставит на полочку в своем кабинете. А народ не поймет.
Следующий вопрос. Чем отличается от множества других моделей,
отвлеченных схем и проектов общественного развития России, эксплуатирующих
национально-патриотическую тематику, данный труд под названием “Русская
доктрина”. Разницы я не почувствовал. Чем этот труд отличается от такой же
толстой книжечки, которую носит везде Рогозин, например, в качестве рецептов
спасения России? Еще один вопрос. О каком консерватизме идет речь в этой работе?
Что такое “динамический консерватизм” и в отличие от чего? Почему не
интегральный, например? Почему не национальный? Почему не православный
консерватизм? Мне это непонятно. Если работа написана с позиций традиционного
консерватизма, и речь идет о работе, как результате консервативного стиля
мышления, то, насколько мне известно, консерваторы – принципиальные противники
теоретических схем и принципа проектирования или строительства чего-либо. Этот
принцип строительства, по сути своей, принцип либерального мышления, но не
консерватизма… На мой взгляд, работа “Русская доктрина” – это научный трактат,
хороший, фундаментальный, его нужно изучать, быть может, в курсе истории
политической мысли России XX века, который мы читаем в университете.
Валерий Николаевич впервые произнес здесь, что нужна все-таки
навигаторская карта, где обозначены направление и основные вехи движения. И в
этом отношении, мне кажется, уместен пример Константина Аксакова, который,
отвечая в свое время критикам славянофильства, заявлял, что славянофилы требуют
не возвращения назад к состоянию древней Руси, но возвращения к пути древней
Руси. Об этом пути и базовых ценностях, наверное, и должна идти речь. А, в
принципе, представленный научный трактат заслуживает серьёзного внимания.
Нина Жукова:
–… Я прочитала этот труд вместе со своими товарищами.
Конечно, потребовалось достаточно много времени. Но я листала не поверхностно, и
радовалась тому, что к интеллектуально мыслящим людям, относящим себя к
патриотам России, добавились наши новые сотоварищи, которые сегодня представляют
свой труд. В книге много знакомых авторов, которые в течение 10 лет неоднократно
приходили на заседания клуба “Реалисты”, публиковались в его сборниках. И
сегодня в этом зале можно поименно назвать тех, кто уже внес свой существенный
вклад в развитие русской доктрины.
Кто внимательно следит за публикациями на протяжении
последних 10 лет, могут сказать, что, пока Алексей Подберезкин занимался и
руководил русским “Духовным возрождением”, появился “Русский путь”… К
Подберезкину, как к лидеру политической партии, можно относиться по-разному, но
то, что он издал, то, что уже прочитано многими людьми, это тоже часть русской
доктрины. Труд Николая Павлова тоже часть русской доктрины. В 2002 году вышла в
свет моя книга “Жить по-русски”. А роль нашей культуры, свет, распространяемый
ею на весь мир. А, к примеру, книги писателя Валентина Григорьевича Распутина,
это что? Разве не составная часть русской доктрины? И весь патриотический Союз
писателей России, сегодня активно работающий? А газета Андрея Печерского “Русь
державная”, это что? Сегодня мы должны радоваться тому, что нас стало больше…
Я не разделяю оптимистического предложения владыки Кирилла,
что эта доктрина может стать органической частью очень широкого
общенационального дебата о базисных ценностях России в рамках, например, партий,
представленные в Государственной Думе. В среде политических партий я человек не
случайный и знаю, что лидеры этих партий, пока, как скорпионы в банке, не съедят
друг друга, не сядут за стол и не начнут болеть за державу. Они болеют за себя
лично и за свое место в Думе, и в сегодняшнем мире… Но уже 10 лет активно,
творчески работает Всемирный Русский Народный Собор. Я хотела бы попросить
владыку собрать более широкий состав нашего президиума и, может быть, снять с
повестки апреля месяца тему, которую уже определили, а взять за основу тему
“Русская доктрина”. Здесь мы объединимся и найдем понимание у представителей
других конфессий. В рамках работы Всемирного Русского Народного Собора мы
выпустили труд в двух томах “Русские в XXI веке” с нашим видением проблем
русского народа. Что мы, забыли?..
Далее. Мы много издаем, пишем, переживаем, но сейчас главное
– поиск национально, государственно мыслящих людей во власти. Со всей
ответственностью могу сказать, что такие люди появляются. Когда “реалисты” 8 лет
тому назад писали свои романтические записки в администрацию Президента,
премьер-министрам, многие представители власти мне откровенно говорили:
“Реалисты, а как несерьезно выглядите. Что-то написали, отправили. Да кто там
будет читать ваши предложения?!” А сейчас начали читать. Иногда я слышу:
“Давайте найдем записку такого-то года и перечитаем…”. Так вот, если поддержки
представителей властных структур не будет, мы не получим результата. И не надо
ждать, когда придёт другая власть, придёт другой Президент. Действовать,
объединяться надо сейчас. Поэтому, Валерий Николаевич, я предлагаю продолжить
обсуждения очень важной проблемы базисных ценностей в рамках существующего и
завевавшего свой авторитет Собора, а не искать других площадок.
Станислав Куняев:
– … Я человек не универсального мышления, но о каких-то
секторах, мне кажется, совершенно необходимо вспомнить при обсуждении главной
нашей проблемы, которая называется “Русская доктрина”. По-моему, наши историки
сейчас, в первую очередь, находятся в громадном долгу и перед обществом, и перед
русской доктриной. Почему я пришел к такому выводу? Потому что последние
несколько лет я занимаюсь одной проблемой. Это тяжелейшие, кровавые,
трагичнейшие отношения между Россией и Польшей. Не только в XIX веке, но и в
XX-м, и во время Отечественной войны, и в послевоенное время. И столько нужно
восстановить справедливости, столько вокруг этих проблем нагромождено лжи,
инсинуаций, мифов, что, пока мы их не разгребем, геополитическая часть “Русской
доктрины”, которая обязательно должна присутствовать в ней, будет или
неубедительной, или просто лживой.
Я работал с разными источниками, с польскими, с нашими, с
белорусскими архивами, с историей варшавского восстания, с историей Армии
Крайовой, с пактом Молотова-Риббентропа, с которого начался геополитический
распад Советского Союза и который внес громадную трещину в существование нашего
государства. Вышло в свет очень много книг, напечатанных на польские гранты,
которые несут ложь нашему читателю. Наши же историки просто не успевают это
освоить. То ли у них нет средств, то ли у них нет желания, то ли такой
политической задачи не поставлено. Но даже касательно одного этого пакта
Молотова-Риббентропа: когда я углубился в документы, мне стало понятно,
насколько была фашиствующей и фашизированной польская политика и польское
общество в 38-39-м годах, и этот пакт для нас был совершенно необходим, потому
что Польша была просто готова лечь под гитлеровскую Германию и войти в
конфедерацию этой во многом уже фашистской Европы, объединенной под властью
Гитлера. А в книгах, которые издаются у нас, которые есть в наших библиотеках,
они требуют бесконечного покаяния и даже репараций. Но всё рушится, если глубоко
и объективно разобраться в этой серьезнейшей проблеме. Иначе всю нашу оставшуюся
историю мы будем чувствовать себя виноватыми. Наши же историки молчат. А поляки
кричат. Есть такой “План новой Польши”, который бесплатно рассылается по всем
библиотекам России. И вся его ложь выливается на доверчивого русского читателя,
не знающего исторической правды. В сущности, это антироссийская, антирусская
пятая колонна, оскорбляющая и всю нашу историю царского периода, и советскую
историю, и впрямую оскорбляющая нашего Президента и все его действия. Причем,
абсолютно фельетонно, в недопустимом стиле. Но почему все это спокойно лежит в
наших библиотеках? Это все равно, что, допустим, антипольская борьба “Нашего
современника” спокойно лежала бы в польских библиотеках. Да разве можно себе это
представить?! В этом году в польской прессе был организован целый шабаш по
поводу судебных процессов над руководителями Армии Крайовой, десять или
двенадцать человек, весной 45-го года. Все они были признаны жертвами
сталинско-бериевского произвола. Но когда мне попали в руки белорусские
источники, то выяснилось, что по приказу этих людей и под их командованием
поляки сражались с белорусскими партизанами, и десятки тысяч белорусских
партизан в 43, 44, 45-м годах, даже во время наступления, уже в тылу наших
войск, были уничтожены вот этими бойцами, этими “рыцарями” из Армии Крайовой. У
Путина, видимо, плохие советники, потому что, когда два года назад его в Польше
повели к памятнику Армии Крайовой, он был вынужден поклониться. Даже министр
иностранных дел Лавров, и тот точнее повел себя, когда грузины хотели, чтобы он
поклонился их бойцам, погибшим во время нападения на Абхазию. Лавров отказался
сделать это. И в дипломатическом смысле поступил совершенно правильно. Поляки
кричат: сколько бойцов Армии Крайовой было у нас в лагерях! Конечно, они были в
наших лагерях. За то, что стреляли в спину нашим солдатам, за то, что боролись с
белорусскими партизанами. А было их 70 000, они были на пятом месте по числу
плененных, даже итальянцев в плену было меньше.
Думая обо всем этом, мы поместили на обложку 12-го номера
“Слово о праздниках”. Звучит это так: “Всякая уверенная в себе сильная новая
власть утверждает государственные праздники на основе собственных побед. У нашей
демократии за 15 лет набираются четыре крупных деяния: август 91-го года,
беловежское расчленение страны, октябрь 93-го года, дефолт 98-го года. Из этих
событий всенародных торжеств не получается. Но великая страна без праздников
жить не может. Ровно 15 лет назад изменилась обложка “Нашего современника”.
Запечатленные на ней руководители народного ополчения Минин и Пожарский как бы
повторяли свой легендарный призыв “Вставайте, люди русские!”. Тема сопротивления
иноземным захватчикам, вновь под разными личинами и флагами нахлынувшим на Русь,
все эти годы была основной в журнале. В 2001 году я написал: “Я пишу эти строки
в первые дни ноября. Сегодня 4-е, День Казанской иконы Божией Матери.
Православный праздник, учрежденный в честь иконы, под покровительством которой
Минин и Пожарский в 1612-м году повели свое ополчение на штурм Кремля и
освободили его от польских оккупантов. Чего же нам не праздновать 4-е ноября как
день освобождения? Может быть, даже стоит сделать его национальным праздником?”
Мы выражаем удовлетворение тем, что предсказанное совершилось. Разумеется, дело
не в наших скромных силах, нужен был, по истине, промысел Божий, чтобы нынешняя
власть сама сделала главным праздником России день изгнания из Кремля
оккупантов”.
Владимир Медведев:
– Поскольку мои коллеги по Фонду участвовали в разработке
этого прекрасного труда и в Москве, и на Корфу, я не буду останавливаться на
содержании. А хотел бы затронуть и попытаться ответить на вопрос: чего ради
создан этот документ? Сегодня у многих выступающих звучал этот вопрос.
Начну вот с чего. Я часто езжу по России. Да и вы, если
выедете за 100 километров от Москвы, увидите непаханые поля, заросшие
мелколесьем, значит, как минимум, непаханые десяток лет. Скажу о нескольких
известных фактах. Между двумя переписями населения официально исчезло с карты
России 17. 000 деревень. Неофициально, естественно, больше. О том, что сегодня
вымирает по миллиону, тоже известно. Сегодня только официально 6.000.000
наркоманов, 2.000.000 беспризорных. Известно о том, что сегодня практически 40%
новорожденных появляются на свет уже с патологиями. Из обследованных 40.000
девочек только 10-12% способны рождать здоровых детей. Звучит мысль, о том, что
“Сибирь должна принадлежать не России, а мировому сообществу”. О том, что
“интересы России, прежде всего, состоят во вхождении в Европейское Содружество”
и т.д.. Таких примеров и цифр можно приводить очень много. Возникает вопрос:
почему? Потому, что мы, Россия, русская цивилизация, уникальная российская
нация, терпим поражение в очень долго ведущейся против нас войне. Эта и
идеологическая и воплощённая в реальные действия война началась не вчера, она
идет постоянно, она идет веками. То, что сегодня мы находимся в пораженческой
стадии, это тоже объяснимо. Каждая нация имеет свой идеал, отвечая на вопрос,
для чего она существует на земле, какие цели преследует, к чему стремится, в чём
заключается национальная идея. Наша русская нация испокон веков была наследницей
византийской нации и выполняла свою функцию удерживающего. В этом и есть
национальный идеал. Функцию удерживающего мир от разрушения – и духовного, и
физического. Функцию удерживающего человека от его скатывания к деляцким
принципам жизни, которые сегодня проповедуются и навязываются нам. Эта функция
всегда была присуща и Руси, когда она выполняла роль Третьего Рима, который был
уничтожен в результате реформ Петра I; и Российской Империи, которая была
уничтожена в начале прошлого века. Но затем эта функция вновь возродилась уже в
лице советской империи, которая выполняла ее на основе традиционных
духовно-нравственных принципов. Даже “Моральный кодекс строителей коммунизма”
соответствует именно этим принципам. Эту функцию исполняло наше государство. И
сейчас, когда в России произошла смена идеологии, и все западные так называемые
“духовные” ценности заменили наши духовно-нравственные принципы, когда СМИ,
законы, власть делают все, чтобы механизм выживания нации был уничтожен, тогда,
естественно, нация проигрывает.
Что необходимо делать? Нужно вспомнить добрым словом Минина и
Пожарского и принять лозунг, который они подняли на своем щите, на своем флаге:
“Вместе за одно!”. Сейчас можно спорить сколько угодно, правильно или нет там
что-то отражено, но нужно твердо сказать: сегодня теоретическая база, сегодня
национальная идея есть. Валерий Николаевич Ганичев сказал, что этот труд
соответствует “Капиталу”, а нужен “Манифест”. Манифест тоже есть. “Национальная
идея”, которая издана 100.000-м тиражом, это как раз продолжение или уточнение
манифеста. А сейчас на нашем сайте Фонда “Едина нация” (www.natsidea.ru)
есть проект, который называется “Национальный проект”, а это уже программа
РСДРП. Вся теоретическая база разработана. Можно спорить, соглашаться и не
соглашаться с теми или иными позициями. Но у нас есть три составляющие, которые
нас объединяют “вместе за одно”. Все ли за то, чтобы Россия сохранилась как
единое государство? Конечно. Все ли за то, чтобы единая российская нация выжила,
а не погибла (как сегодня предрекают идеологи: мол, мы находимся в затухающей
стадии своего развития и с этим надо смириться, не надо сопротивляться)? И то,
что Россия должна остаться духовным центром, противоположным тем западным
принципам, которые нам сегодня навязываются, это тоже все признают. Духовное
возрождение российского народа тоже всеми признается. Давайте объединимся на
этих трех принципах. И сегодня необходимы уже организационные, а не
теоретические усилия.
Проводя объединение национально-патриотических сил, в
частности, хочу привести пример: недавно в Курской области прошел
объединительный съезд патриотических сил, которые приняли платформу
“Национальной идеи” и говорили, что хотят, чтобы была выставлена на голосование
“Национальная идея” как идеология…, и провести объединительный съезд
национал-патриотических сил России, причем, потребовать принятия новой
национальной идеологии, основанной на традиционных духовно-нравственных
принципах, на разработанной “Русской доктрине”, “Национальной идее”, собрать
учредительное собрание по образу ранее собираемых русских Соборов и принять на
нём идеологию, которая была бы не изменяема ни Государственной Думой, ни
исполнительной властью, ни каким-то другим конституционным органом. То есть, это
высшая форма учредительного собрания российского общества. Собрание приняло бы
национальную идею, идеологию и поставило бы задачу, конституционный проект:
какие конституционные изменения в государственном, социальном устройстве,
экономике необходимо провести. Без этого мы потеряем время. А времени у нас, к
сожалению, нет. У нас есть только ближайшие полгода, от силы год. Потому что те
силы, которые разрушают Россию, выполняют эту задачу очень эффективно, поскольку
мы, к сожалению, им не противодействуем. Они не дадут нам большого количества
времени на нашу раскачку, обсуждения, споры… – необходимо действовать. Поэтому я
призываю, прежде всего, действовать и объединять усилия
национально-патриотических сил.
Сергей Бабурин:
“… Я думаю, обсуждаемая работа, действительно, заслуживает,
чтобы о ней сказали как о работе капитальной, мировоззренческой, очень
злободневной и принципиальной. Безусловно, представляет интерес даже сама
структура. Можно спорить, насколько текст выдержан научно или публицистически,
насколько он ровный или не ровный, но вопросы, которые были сформулированы,
определяя структуру “Русской доктрины”, имеют ответы. С этими ответами
большинство выступавших, в основном, согласились, спорили о каких-то
редакционных точностях или о приоритетах…
Я бы, например, в качестве центральной проблемы русского
патриотического движения видел, прежде всего прекращение полемики на тему – кто
из нас самый русский, самый последовательный… Ни для кого не секрет, что
существуют множество организаций патриотического направления, которые друг друга
не признают. Налицо раскол в патриотическом движении. В этом отношении я хочу
всецело поддержать владыку Кирилла. Давайте, может быть, воспользуемся текстом
“Русской доктрины”, как поводом для того, чтобы консолидировать нацию.
Да, много издавалось, много писалось. Любой пишущий человек,
из находящихся, к примеру, в этом зале, может отыскать в тексте “Русской
доктрины” то, что он написал или сказал раньше. Вопрос не в этом. А в том, что
эти идеи не стали фундаментальными для общества в целом. И поэтому, я считаю,
что созрела необходимость, опираясь либо на механизм ВРНС, либо на некий
специально созданный Собор всех патриотических национальных организаций,
независимо от их партийной направленности, от монархистов до левых организаций –
перейти к единству терминологии, необходимому для создания основы
взаимопонимания… А то у нас есть терминология “мертвой воды”, чего-то там
“живого”, и каждый по-своему гениален.
Я уже сказал авторам, что “Русская доктрина” мне очень
интересна, и в чем-то мы идем с ними близко, сравнивая, к примеру, с моей,
недавно вышедшей в Петербурге книгой “Мир империи”, а в чем-то напрямую
сталкиваемся и теоретически занимаем противоположные позиции, потому что я
рассматриваю империю как форму цивилизации, и в этом отношении для меня Россия,
как цивилизация, может существовать только в форме империи. Далее идут уже чисто
правовые характеристики. У нас есть Конституция, основной закон государства. Но,
к сожалению, сегодня для нашего общества не создан аналогичный “основной закон”
– который бы бесспорно определялся как “свод ценностных характеристик”. Именно
поэтому нам заморочили голову в конце 80-х годов, когда перевернули всё наше
сознание, просто меняя понятия и термины. “Правые” стали “левыми”, “левые”
объявили себя “правыми”, герои стали называться подлецами – вы помните ту эпоху.
Может быть, опираясь на “Русскую доктрину”, договорится. Я думаю, ее авторы не
будут в обиде, если мы, обсуждая этот документ, укажем на какие-либо более
гениальные идеи в других работах, например, в “Национальной идее”, о которой
говорил Медведев, или в других. Давайте учитывать их. Но это не для увеличения
объема этой работы, а как раз наоборот.
Я полностью поддерживаю Валерия Николаевича Ганичева. Нам
нужен некий фундаментальный мировоззренческий документ, который мы должны
заставить преподавать в средней школе. Чтобы азы понимания того, что такое
русская доктрина, воспитывались средней школой. Чтобы, исходя из этого, мы
определяли, какая политическая партия действует на базе национальных категорий,
а какая на мировоззренческих идеях, привнесенных извне.
... И важно, чтобы не только один или два органа русской
прессы опубликовали сегодняшнюю дискуссию. Нам необходимо дойти до людей,
которых сегодня это не интересует, но которые должны мыслить в бытовом отношении
в рамках тех категорий, о которых мы спорим. Поэтому “Русская доктрина” станет
таковой, станет общенациональной, только в том случае, если мы, используя
механизмы государства, пока оно еще не до конца развалилось и деградировало,
положим эту доктрину в основу воспитания всего населения. Да, была “Азбука
коммунизма” в 20-е годы, переучивали на коммунистический лексикон и заставляли,
вбивали новые этические и прочие стандарты. Сегодня нам нужно, восстанавливая
прошлое, не порывая ни с советской, ни с досоветской историей, учить, учить и
учить. Всех. И тех, кто хочет, и тех, кто не хочет, но живет в России. Тогда в
этом будет смысл. Тогда это будет явление не узкого круга людей, которых не надо
ни в чем убеждать. Здесь собрались люди, которые давно все понимают… Но нам надо
выходить за стены. Медведев сказал, что у нас год. Я, к сожалению, также отношу
себя к пессимистам, у нас, действительно, для собирания страны осталось очень
мало времени. И, конечно, когда мы говорим о русской доктрине, мы должны
возрождать понятия “великоросс”, мы должны возвращать содержание слова
“русский”. И бороться за государственность, выходящую за границы нынешней
Российской Федерации.
Марат Мусин:
“… Сами того не ожидая, авторы затронули проблему, которую я считаю главной.
Они сказали, что в процессе написания работы консолидировали интересы авторского
коллектива, а в среде патриотов это, к сожалению, большая редкость.
Консолидировали, направив совместные усилия коллектива на разработку стратегии
выхода из того тупика, в котором мы оказались, пытаясь перевести свое видение
этой проблемы в плоскость научного осмысления. Это абсолютно правильный подход.
Я также полностью согласен и присоединяюсь к мнению о роли наших православных
традиций…
Действительно, если мы поймем сущность происходящих явлений
на уровне основных противоречий эпохи и законов, которые движут теми или иными
силами, мы, естественно, сможем предсказывать события. На опыте той организации,
где я работаю, хочу привести пример – как только мы попытались пойти таким
путем, у нас появилась перспектива объяснить обществу, о чем мы должны
договориться. То есть, понимая основные социальные законы, которые мы увидели,
мы смогли предсказать те проблемы, которые произошли во Франции. Правда, не в
той форме, в которой они произошли… Мы смогли дать оценку коррумпированности
нашего правительства. Мы смогли предсказать проблемы на Северном Кавказе, их
перемещение в Дагестан, и предупредить Президента. Эти практические результаты
говорят о том, что, в принципе, наверное, нам надо начинать с трех вещей.
Собственно говоря, какая главная проблема? Проблема – согласовать интересы в
обществе, найти баланс интересов, консолидировать их. И, как это ни странно,
через экономические законы мы очень плотно подошли к духовной сфере.
Соответственно, первое: мы должны осознать эту проблему, понять, чем она
является по своей сути, кто ей занимается, занимается ли кто-либо ею вообще.
Второе: понять, какие законы и силы действуют, с чем мы сталкиваемся реально. И
третье: увидеть те регуляторы, те механизмы, которые позволяют найти этот баланс
реально. Если мы сможем найти правильные ответы на эти три вопроса, быстро
пропишем стратегию, и дальше наша история нам поможет.
По первой позиции. Я хочу перевести тему в практическую
плоскость. В чем проблема? Лгали и марксистские догматики и либералы-рыночники.
Они подменяли проблему согласования интересов, в частности экономических
интересов (я профессионально этим занимаюсь), проблемой собственности. Что такое
проблема экономических интересов? Речь идет о коллективном использовании
ограниченного ресурса. Если у вас прибыло, у всех остальных убыло. Это вещь
очевидная. Что говорят марксисты? Они говорят: “Мы не будем заниматься этой
проблемой. Всё общее”. Мы говорим: “Товарищи, дорогие, от того, что вы подменили
проблему обобществления собственности, проблема не исчезла. У нее дуальная
природа. Просто вы, не занимаясь проблемой, запускаете теневой механизм”.
Номенклатура, блат, в конечном счете, коррупция, социальными и экономическими
аспектами которой я, например, занимаюсь профессионально. Что говорят
либералы-рыночники. Они говорят: “Мы также не будем заниматься этой проблемой.
Все частное”. Мы говорим: “Дорогие, а как же мы будем согласовывать интересы в
обществе? Не могут 100 человек владеть тем, чем пользуются 6 миллиардов, если
ресурсы ограничены”. Они говорят: “Мы не будем согласовывать интересы в
обществе”. А мы спрашиваем: “Кто будет согласовывать?” Они отвечают: “Невидимая
рука рынка, по Адаму Смиту”. Но то, что эта идея несостоятельна, уже давно
доказано и т.д. Получается следующее. Мы обязаны договориться по надстроечным
интересам о том, что мы должны гарантировать каждому члену общества, и что можно
пустить на, то, что владыка назвал, например, базовые. Таких функций всего пять
в любом кризисе. Человек не может выйти голым на улицу. Он должен иметь какое-то
физиологически обоснованное питание. Ему нельзя отключить электричество и тепло,
потому что он замерзнет. Мы должны гарантировать, что, если член общества
выполняет эти законы, он должен выживать. Человек болеет, и он
восстанавливается. Значит, у нас должна быть физкультура, здравоохранение,
государство должно это поддерживать, это совершенно очевидно. И пятое. У
необразованного человека все отберут, его обманут. Почему? Потому что, занимаясь
анализом современной ситуации, мы пришли к такому её определению – “эпоха
управленческого империализма”. Основные три противоречия эпохи следующие. Первое
– это закон замещения интересов. Когда интересы управления полностью или
частично замещают интересы труда и капитала. Если людям перестают платить,
падает потребительский спрос и, соответственно, наступает коллапс экономики.
Также поступают в отношении капитала. У нас нет времени, но я мог бы привести
конкретные цифры, они опубликованы. Второе. С чем мы сталкиваемся? Завалит нас
Америка обломками, потому что пирамида фиктивных сбережений падает, или Россия
успеет перекрыть кран газа и сказать: “Ребят, у нас все есть, мы побеждаем”.
Речь идет о втором противоречии. О том, что этот закон замещения интересов,
когда интересы управления полностью или частично замещают внутри национального
поля или вне его интересы и труда, и капитала, высшая форма проявления этого
закона – это современный институт монетизации, в том числе, и социальных
обязательств. Построенная пирамида фиктивных сбережений, чтобы вы понимали, о
чем идет речь, это механизм перераспределения реального труда и капитала, она
ничем не обеспечена. К примеру, те миллиарды, которые воруют руководители
корпораций, ничто по сравнению с тем, что подрисовывают в США. Например, в
прошлом году суммарный долг, расхождение между активами и пассивами государства,
корпораций и домохозяйств был равен $ 35 триллионам. В этом году – $46
триллионов. То есть пририсовали 11 триллионов, при том, что ВВП $11, 8. То есть,
деньги ничего не стоят, поэтому у них рушится пирамида. Это второе противоречие.
И они военным путем, любым путем, должны конвертировать фиктивный капитал в
реальный, чтобы потом опять заставить всех работать и играть в их рулетку. И
третье противоречие – это противоречие между развитыми сырьевыми странами,
которое заключается именно в том механизме эквивалентного обмена и искусственном
формировании искусственной задолженности. Дают одним, расплачиваются другие. Мы
все это проходили. Это столетиями отлаженный механизм. Так вот, удивительная
вещь этот первый закон – закон замещения интересов или закон управленческой
интервенции. Теперь, каким–то образом общество отлавливает этих управленцев, в
частности, реализующих порочную формулу, запущенную М.С. Горбачев, когда он
сказал, что все, что не запрещено, разрешено. В чем ложь этой посылки, в чем её
чудовищная разрушительная сила? В том, что общество регулирует общественные
отношения, находит баланс интересов на основе социальных норм пяти уровней. И
нижний уровень не может подменить верхний, мы проходили это в 17-м году. Высший
уровень, нормы, которые регулируют, – религиозный, потому что, либо Господь дал
Откровение, либо нет. Манипулировать человеком нельзя. Здесь же культурные
традиции, воинский дух и т.д. Дальше идут морально-этические нормы, но человек
может покривить совестью. Как говорил Ильин, в обоих случая, это внутренний
авторитет, который эту норму производит. Дальше идёт право. Если вы разделяете
формальные институциональные нормы на уровне совести или Бога в душе, вы будете
выполнять эти законы, если нет, вы будете выполнять их только из-под палки, под
штыками. Штыки уходят, как показал Советский Союз, – все валится, законы
перестают выполнять, и возникает та ситуация, в которой мы живем сейчас. И
только потом идут институциональные нормы, корпоративные, и дальше политика. У
нас пирамиду перевернули...
Совершенно ясно, что принятие Русской Православной Церковью
социальной доктрины, выровняло шансы с исламом, потому что в исламе полностью
отвергаются основные посылки машины перераспределения. То есть, грубо говоря,
идеология с начала века заключается в том, что не надо капитал отбирать, дайте
поуправлять. Понимаете, да? Если вы мне дадите, как при Горбачеве, ни страны
нет, ни труда, ни капитала… Поэтому я думаю, что, в принципе, свет в конце
туннеля виден. Большое количество людей задумываются над этими вопросами в
рамках своей профессиональной подготовки, пытаются эти вопросы ставить
концептуально…. То есть, концептуально мы понимаем, как начинается
управленческая интервенция. Отменяют институт семьи в Испании – значит, страну
подготовили на заклание. Обычно идет так: волна террора, когда общество
содрогается от ужаса, оно шокировано, значит, соответственно, можно уже
продолжать этот путь.
Это базовые вещи, которые, я считаю, необходимо осмыслить в
рамках нашего культурного наследия. Почему у нас есть шанс? Мы самая большая
страна мира. У нас великая тысячелетняя культура, базирующаяся на православии,
его мудрости… Собственно говоря, сейчас на Западе не столько экономический
кризис, сколько мировоззренческий. Потому, что парадигма западного общества, на
котором оно построено, и протестантская этика, которая сформировала всю эту
социально-экономическую модель, зашаталась, и люди ищут выход. Сотни миллионов
уйдут в ислам. Это объективный процесс. Потому что он просто демонстративно
отвергает такого рода модель. Но у Православия, если будет реализована
социальная модель, появляются колоссальные шансы просто возглавить уже не в
рамках традиций, а именно стать тем “светом в конце туннеля”, в рамках по
крайней мере нашей страны”.
Николай Дорошенко:
– …У меня, действительно, возникает такое впечатление, будто
вдруг прояснилось русское самосознание во всей его полноте. Но при этом еще
острее чувствуешь, что наша трагедия в том, что точно так, как сейчас, оно не
прояснилось 15 лет назад. Что я имею в виду? Представьте себе: немцы уже стоят
под Москвой, и вдруг кто-то приносит в Кремль абсолютно гениальный план о том,
как надо начинать военные действия против Германии… Я хочу сказать, что сейчас
необходима уже доктрина мобилизационного характера. Не в том смысле, что из
толстой книжки нужно сделать (справедливо сказали, что она адресована
интеллектуалам) “Манифест”, понятный для широкого читателя. А в том смысле, что
нужно вычленить главные действия, нужна доктрина последнего часа… А вот этого
здесь как раз и нет.
На мой взгляд, сейчас происходит главная битва; все равно,
что если бы немецкие танки уже появились в районе Садового кольца. Она идет по
линии культуры. Потому что человек – это продукт культуры. И мы никуда от этого
не денемся. Какая культура, такой формируется и тип человека. И если сейчас
исчезает именно русская культура, то это значит, что исчезает русский человек.
Исчезает уже 15 лет. Мы живем без русской культуры. То есть, здесь-то она есть,
за этими толстыми стенами, но ее нет в России. Причем, за эти 15 лет
сформировалось новое поколение. А в нём заложена ментальность уже следующих
поколений. И какая нам разница, кому вернут нефть, газ, кому достанется эта
прибавочная стоимость, что сохранится такое замечательное государство, как
Россия, если в нём не будет русского человека. То есть, не за что, собственно, и
бороться. И поэтому первый шаг, мне кажется, – именно вернуть русскую культуру
на телевидение, в федеральные программы, в книжные магазины, в театры и т.д.
Когда мы говорим, что у нас остался год, то, в принципе, это
верно. Но мы этого еще не почувствовали. Потому что не с той интонацией говорим
об этом. Интонация должна быть адекватной динамике разрушения русской культуры.
Точно также (может быть, мне кажется это как писателю) и у доктрины должна быть
адекватная интонация. Иначе она, при чтении, будет усыплять, даже успокаивать –
ах, как все умно, как хорошо, что появляются такие молодые люди. А если уж
остался год (пусть два или пусть три) то, само собой, мы должны это как-то
ощущать. И в доктрине обязательно должно быть это ощущение.
Владимир Шатохин:
“… Во-первых, я полностью согласен с Ниной Жуковой, что той
площадкой, на которой можно провести широкое обсуждение “Русской доктрины”,
должен стать ВРНС…
Говорят, остался год, два, три... А вот для ядерного оружия
России осталось – минус шесть лет… Я сюда приехал из Госдумы. Решали один важный
вопрос, связанный с ядерным оружием.
Как сказал владыка Кирилл, есть базисные и надстроечные
ценности. Один депутат задал ему в перерыве вопрос: “А недра, это базисные
ценности?” Он говорит: “Нет. Недра не базис, недра всегда надстройка. А вот кто
владеет недрами, это базис”. Реально это так. Духовная составляющая сегодня, это
надстройка или базис? А кто владеет этой духовной составляющей? В основном,
американцы. Зачитываю название документа: “Стратегия США в области национальной
безопасности”. Причем, эта “Стратегия” разрабатывается каждым министерством и
ведомством, а затем сводится в одну общую. И стратегия Клинтона значительно
отличается от стратегии Буша. Сегодня мы рассматриваем русскую доктрину. Слава
Богу! Потому что, если вспомнить господина Батурина, который был секретарем
Совбеза в 1996 году, то мы долго его уговаривали: “Когда же будет хотя бы
концепция национальной безопасности?!”. Не доктрина, концепция. И через полгода,
в 1997 году, мы ее “родили”, а Ельцин подписал. Следующий шаг Ельцина в этом
направлении был в Китае; развалившись, в соответствующем состоянии, он сказал:
“Они забыли, что Россия обладает всем спектром ядерного оружия”. После этого его
не стало. Слава Богу, что мы имеем “Концепцию национальной безопасности”,
утвержденную Указом Президента Путина в январе 2000 года, “Военную доктрину”,
утвержденную 21 апреля того же года. Но, заметьте, только через два с половиной
года – “Основы государственной политики РФ по военному строительству”. Далее
выступающий выразил глубокую озабоченность состоянием стратегических ядерных сил
России, резким снижения всех параметров ядерного сдерживания ( 1974 г – 2149
носителей, от моноблочных до 10 блочн., 40 дивизий, а на 1 января 2006 г .– 13
дивизий, 530 пусковых установок; по современному “Тополю” – на следующий год
заказано всего 6 ракет, причём только 4 профинансированы, при этом идёт
уничтожение тяжёлых, 10-блочных СС-18, наших “ангелов-хранителей”, американцы
называют их “Сатана”, которых не берёт ни одна ПРО, кроме того, многие
компоненты данного вида вооружений изготавливались на Украине, российская же
составляющая сейчас, практически, уничтожена).
“Современная геополитическая ситуация, – продолжил В.
Шатохин, – крайне напряжённая. Сегодня в Польше, Дании и Нидерландах они ставят
не просто радары, а ракеты. При этом уничтожается читинская армия, которая
достает США со стороны Тихого океана – там, у американцев, нет никакой ПРО.
В 1996 году, на ВРНС я выступал с докладом, заметьте, какая
была тема: “Ядерное оружие России и национальная безопасность”. Патриарх
утвердил эту тему, мы готовили ее полтора года. С докладом также выступил
генеральный директор, генеральный конструктор нашего Арзамасского главного
объединения. Мы поднимали тревогу уже 9 лет назад…
К тому же, в современной военной доктрине России, в отличие
от американской, нет понятия превентивного удара…
Поймите, я не ядерный маньяк, но я понимаю, что это базис
противостояния и возможности выживания, прежде всего, русской нации. Мы воочию
убедились, что сделали с Югославией и что продолжают делать. Это же предстоит и
нам. Я не запугиваю, я, как профессиональный военный, бывший начальник кафедры
ракетных войск и артиллерии Академии Генерального штаба, прослуживший около 40
лет в ракетных войсках и артиллерии, просто имею обо всём этом реальное
представление…
После того, как был подписан совместный договор по
стратегическим потенциалам между Россией и США, было заявление Государственной
Думы от 14 мая 2003 года, двухлистовое: ничего здесь не сделано, ничего. А если
говорить более серьезно, то было такое жесткое давление, в том числе на эту
составляющую, что ракетные войска стратегического назначения стали родом войск,
кроме того, мы практически лишились морской и авиационной составляющих. Да, есть
что-то там записанное, и в Интернете есть, но я вам говорю, что реально нет…
Дорогие друзья, мы должны на самом деле взяться за то, о чем
здесь написали авторы, за то, о чем говорим, и разобраться за столом… Пора
договариваться. Только наше сплочение, наше единство может стать залогом того,
чтобы русская доктрина работала. А недостатки, я думаю, устранить не так сложно.
Главное, устранить недостаток в своем собственном сердце и в своей собственной
голове.
Михаил Егоров:
“Доктрина – это руководящий политический принцип,
определяющий цели и способы солидарных действий, пока действия не начались.
Иными словами, доктрина предсказывает характер будущей войны и указывает, как к
ней надо готовиться, но отнюдь не как надо действовать в бою, где важнее не
инструкции с пророчествами, а как раз непредсказуемое военное искусство. К
началу брежневского периода полностью сформировался информационно-нравственный
характер ведущейся сейчас против России войны, которая при Горбачёве перешла в
открытую фазу, стало быть, с написанием доктрины мы опоздали. Если же целью
ставилось составление катехизиса русской жизни, то это уместнее делать во
времена, когда угроза смерти ликвидирована – тогда и жизнь, и катехизис окажутся
другими. Вначале необходимо вырабатывать стратегию и тактику солидарного
противодействия уже стремительно осуществляемому захвату страны глобализмом.
Организаторы и авторы доктрины назвали её русской и под это
название сумели собрать значительное количество думающих пассионариев. В
создании этого патриотического (но ещё виртуального) коллектива и заключён
главный успех всего мероприятия. И всё же, по моему мнению, обсуждение
содержания доктрины пока малопродуктивно, поскольку документ в целом ещё не
обладает функциональной адекватностью и композиционным единством, несмотря на
многочисленные удачные фрагменты. Повторюсь – важно, что усилия самостоятельно
мыслящих людей сумели объединить. В России это не часто удаётся.
Теперь важно определиться, что и как этот пассионарный
коллектив будет делать. Неплохо бы избрать целесообразный стиль работы, ничего
не изобретая, перейти к давно отработанным методам временных научных
коллективов. Первым делом полезно дополнить пиаровские квадратные столы с
округлой политкорректностью и приветливой прессой регулярными честными научными
семинарами с расписанием и объявленной тематикой. И лучше бы уйти от курьёзного
авторства чужих мыслей; хорошо, когда под текстом стоит подпись, "дабы дурь
каждого видна была", как говаривал ещё Пётр. Также, хочется верить, что авторы
сумеют отказаться от формирования собственного жаргона и прорыво-эйфорического
мышления. Культурное развитие (динамический консерватизм) предполагает в первую
очередь языковую преемственность, а не систематизацию новоделов и подмену
устоявшихся понятий. Продуктивней пользоваться старыми словарями вместо
написания своих тезаурусов.
Реакция организаторов на эти замечания покажет, чего они
действительно хотят – очередной дисциплинированной партийной идеологии или
поисков эффективной стратегии и тактики русского народа в борьбе за выживание.
Любая партия своей главной задачей видит приход к власти, но
политический способ получения власти пусть и благонамеренными людьми является
социальной западнёй, поскольку невозможен в строгих нравственных ограничениях,
превращается в бесконечный братоубийственный или игровой демократический
конвейер. Вопрос о власти – это, в первую очередь, кадровый вопрос, который
помимо критериев и алгоритмов отбора не решается без воспитания и обучения;
главные условия честного и успешного управления – нравственность и интеллект
исполнителей. Чтобы эволюцию нравственного роста власти перевести из философской
плоскости на землю необходимо в открытой дискуссии ответить на следующие
вопросы.
1. Каковы устойчивые признаки и принципы формирования
кадрового состава действительно народной власти?
2. Каким законным эволюционным способом её можно
устанавливать и укреплять по всей вертикали государственного управления, в
местных органах, в корпоративных объединениях?
3. Как вернуть патриархальный уклад сейчас неудержимо
разлагаемым семьям, решая вопрос о здоровой власти на нижнем социальном уровне?
4. Как реализовать финансовую самодостаточность и
самоуправление русскому бизнесу и творческим людям?
5. При каких условиях и как воедино собираемой народной волей обеспечить
поддержку уже существующей государственной власти, и наоборот – как власть
государственная для своего же самосохранения может поддержать народное
волеизъявление?
Ответы не могут содержать тайной, заговорческой составляющей
и должны быть частными решениями обобщённой задачи – защиты, сохранения и
развития русской материально-эстетической культуры и обычаев на их культовой
основе. Культура – это карта внешних ориентиров в ежедневно прокладываемом
жизненном пути, а духовность – внутренний компас, указывающий без каких либо
ориентиров в каком направлении Истина. Нужно устранить путаницу в понятиях
духовность, гуманитарность, научность, культура, вывести на ведущее место в
национальном самоопределении и общенародном хозяйствовании науку, дающую людям
эффективные оперативные возможности, и религию, формулирующую целеполагающую
стратегию и категорические нравственные императивы. Всё это должно быть
структурно оформлено в государственном устройстве, а для того сначала осознано и
изложено с необходимым обоснованием и проработкой внедренческих технологий.
Ни одна из поименованных задач и обобщённая проблема
сохранения русской культуры не могут быть решены без воссоздания в чистоте и
силе Православной Церкви и организации авангардной русской школы, понимающей под
образованием неуклонное приближение человеческого образа к образу своего Творца,
а общественного устройства – к устройству потерянного Рая. Это блокирует любые
попытки растления народа. Церковь – Божье установление, и не нам, мирянам,
обсуждать её состояние, наше дело – прийти в Церковь и привести туда своих
детей. А вот обратить вспять деквалификацию и деморализацию отечественной школы
– наша общая актуальная проблема. Без этого не получится ничего. И время сейчас
не для объёмистых письменных штудий, а для реальных дел. Нужны решительные и
быстрые административные и финансовые усилия.
Какими школы должны быть и как их создать описано в пока ещё
не изданном сборнике статей "Актуальная педагогика", эти материалы были
предоставлены в распоряжение составителей "Русской доктрины", их использовали,
за что я благодарен, но вынужден отметить, что не готов нести ответственность за
содержание раздела о школе, где достаточно много цитат из моего текста, но и
вошло многое, с чем я не согласен.
Искренне желаю успехов авторам в их, в любом случае,
значительном и самозабвенно исполняемом деле. Работать с ними было интересно.
Николай Сергованцев, отметив, что представленный труд по
сложности проигрывает истории ВКП(б), так как та была понятнее, доступнее,
вплоть до изучения в колхозном звене, предложил в качестве одного из базисов
рассмотреть экономику, навязанный нам капиталистический уклад (источник, по
мнению выступающего, острейшей социальной и классовой борьбы в России), где
русские предприниматели в этой гонке за сверхприбылью (а наш национальный
капиталист, носитель русской, православной этики, всё же не может в этой гонке
“свою родную мать продать”, переступить через святое) проигрывают
предпринимателям с антинациональной, волчьей мотивацией поступка, и, приведя ряд
примеров из классической литературы и сегодняшних реалий, продолжил:
“…Я читал доктрину и передам авторскую мысль почти дословно:
будут богатые наши и бедные наши, будут богатые чужие и бедные чужие. Но мы
будем стоять за богатых наших и бедных наших. Дальше картина еще лучше
расцвечена, дескать, если дворцы будут окружены коттеджами, а не хижинами, то
тогда будет все хорошо. Я продолжил: ну а потом для бомжей построят хрущевки,
рвом, правда, обнесут все. Далее даже предусмотрен такой вариант: если наши
бедные будут кидаться на наших (своих) богатых, то надо все государственные
репрессивные органы привести в действие. Когда я читаю в этом большом труде
подобное, а этого там жуткое количество, то вспоминаю слова моей бабушки,
упокойницы, она мне говорила: “Коля, не слухай ты их. Они на ветке родились”. То
есть, они никогда на землю не ступали. Вот оттуда дворцы, обнесенные хижинами,
оттуда все и все, и все прочее.
Поэтому я вижу совершенно ясно, что путь России в том, чтобы
все её богатства, вся территория принадлежали народу. Мы выбросили социализм, не
проанализировав важное, позитивное, как это сделали в десятках своих институтов
китайцы. У нас не оказалось Дэн Сяопина. Мы не учли некоторых человеческих
инстинктов, в том числе и отношения к частной собственности. Хотя пытались это
сделать. После войны Сталин ввел план кооперации, если помните. То есть, не надо
шить, стричь, надо отдать это предприимчивым людям, путь они это делают, пусть
зарабатывают деньги.
Вторая сквозная идея доктрины – “Россия сосредотачивается”.
Во-первых, ей сейчас, в том числе и некоторые из сегодняшних выступающих, не
дают сосредоточиться. Один назвал полгода, другой год. Эти люди “на ветке
росли”. За полгода в России ничего катастрофического не случится. Потому что
решаются вопросы глобализации.
Первым известным из тех, кто “сосредотачивал” Россию, был
князь Горчаков. Вторым, как это странно ни покажется, Сталин. Он первым, по моей
догадке, ответил на вопрос во время войны: чем являются для России огромная,
бескрайняя территория и бесконечные недра, бедой или благом? И, видимо, он
пришёл к однозначному выводу: громадной опасностью. Поэтому начал (это же
немыслимое дело!) мгновенно застраивать весь разгромленный СССР, прекрасно
понимая для чего. И “холодная война” была выгодна не Черчиллю, он была нужна
Сталину. “Железный занавес” был нужен ему. Чтобы сосредоточиться и выполнять эти
задачи. И все он сделал: и заводы построил, и волжские каскады запустил, все
сделал. Но вот одного сделано не было. Сегодня один очень хороший человек подал
идею, как бы такую выставку устроить, чтобы было и государственное и
христианское? Я ему ответил: “Я такую выставку вижу. Давай, если деньги есть,
сними или Манеж, или Гостиный двор”. С одной стороны разместим огромные картины
строек, волжских каскадов, взлетов ракет, самолетов; танкограды, наукограды –
мощь; с другой стороны панорамы разгромленных церквей, монастырей, сюда же можно
положить и подтверждающие документы. А в конце этого зала трагически поверженная
скульптура Мухиной “Рабочий и колхозница”. Но! Над ней светлое небо и светлый
образ Богородицы, которая смотрит своими лучами и говорит: “Я вас подыму!”
И последнее. Откуда возьмется сила? Я думал, какой-нибудь
гарнизон восстанет, потом бабы, а бабы у нас энергичные, они в Кремль пройдут –
все отбрасывал, отбрасывал… Но потом посмотрел я историю России: в недрах власти
вырастает человек, противник, который все это сделает. Так вот: придет гунн,
ликом тёмен и мрачен и поднимет нашу Россию, и жить она будет до конца света!
В заключении соредакторы “Русской доктрины
поблагодарили всех, кто принял участие в обсуждении.
Итог встречи подвёл Валерий Ганичев:
“… Я хотел поблагодарить и от имени Союза писателей, и ВРНС,
и всех присутствующих за предоставленную нам возможность в кругу, в общем-то,
единомышленников поговорить о самом важном для нас, о России, ее истории, ее
духе, ее проблемах, ее бедах. Единственное, я бы хотел, чтобы так уж сильно мы
не пинали интеллигенцию. Конечно, интеллигенция это не один слой, она
многослойна, единой интеллигенции России никогда не было. Есть и та часть,
которая поддержит, которая не “с ветки”, а которая по духу. Думаю, к этому слою
людей, которые создают, относятся все мудрые люди. Они не обязательно
принадлежат к людям умственного труда, они принадлежат к разным слоям общества.
Это мудрые созидательные люди, и к этой части общества, по-видимому, обращена
“Доктрина”…
Сегодня все говорили о “Русской доктрине” открыто и с такой
остротой, с которой в других случаях, может быть, и не скажешь. Потому что она
все-таки… создана. Она, вселяющая в нас, несмотря на то, что нам говорят,
полгода, год… веру в возрождение России. В этом самом зале в 1995 году сидели
Зиновьев, Максимов, мы с Валентином Григорьевичем тоже присутствовали…, и они
отводили нам очень немного времени – буквально месяцы.
А за счет чего выжила Россия в 1612 году? За счет того,
конечно, о чем говорил Николай Михайлович, за счет чуда. Максимов и Зиновьев
говорили: “Ну, у них же такая электроника! Я же видел… Такая электроника!”
Опасно, что у них такая электроника, плохо, что у нас такой нет. Но впустить в
себя чувство ужаса и драмы, это значит уже сейчас согласиться с гибелью России.
Мы этого сделать не можем, да и не видим оснований.
Вторая часть “Доктрины”, даже не “Доктрины”, а тех кругов,
которые вокруг нее должны расходиться, это созидательные дела. Надо построить
работу так, чтобы все созидательные люди включились, осуществляли… И пусть у
каждой партии свои программы, но надо и генеральные направления жизни России на
первые десятилетия, на первые 50 лет иметь. Пусть здесь будет немного фантазии,
но той, которая увлекает и ведет людей. У нас есть для этого и социальная, и
экономическая и, самое главное, духовная основа. Конечно, в свое время, в нашем
обществе и некоторых политических кругах “доктринерство” было ругательным
словом. Когда это относилось к построенному “на песке”, на неких чистых
умозаключениях, когда интеллигенция, действительно, была “на ветках”. Думаю, что
все, кто здесь присутствует, всё-таки ближе к почве, к реальной ситуации. Нам
нужно перевести на трансмиссию практических дел очень многое из того, что здесь
сказано, из того, что здесь запечатлелось…
Я хочу поблагодарить авторов, выступающих, которые внимательно посмотрели, а
даже если невнимательно, все равно внесли свой вклад. Хочу поблагодарить владыку
Кирилла, депутатов Государственной Думы, представителей ВРНС, короче говоря,
всех вас. Спасибо большое! До новых встреч”.